Коммандер

«Софи» привелась к ветру, ялик плюхнулся в воду. Команд почти не потребовалось. Реи повернулись, огромная масса парусины поникла, без лишних слов побежали через свои блоки фалы, бык-гордени и гитовы, и даже взбешенный задержкой Джек не мог не восхититься выучкой, которую продемонстрировал этот маневр.

Мучительно долго ялик шел по волнам, чтобы вновь пересечь кривую кильватерного следа «Софи»: медленно, медленно. Матросы, перегнувшись через борт шлюпки, вглядывались в воду, шарили багром. Это казалось вечностью. Наконец шлюпка легла на обратный курс. Когда они прошли четверть пути обратно, в  подзорную трубу Джек увидел, что все гребцы резко упали на днище шлюпки. Строук так налегал на весло, что оно переломилось, и он упал назад.

— Иисус-Мария, — пробормотал Диллон, стоявший рядом с капитаном.

«Софи» уже развернулась и набрала некоторый ход, когда ялик подошел к борту и утонувшего юношу подняли наверх.

— Умер, — сказали они.

— Поднять паруса! — скомандовал Джек. Операции снова стали выполняться одна за другой — молча, бесшумно и с поразительной быстротой. Излишней быстротой. Судно еще не легло на нужный курс и не достигло и половины прежней скорости, когда послышался скверный треск и фор-брам-рей сломался пополам.

Теперь команды следовали одна за другой. Оторвав глаза от мокрого тела Эллиса, Стивен увидел, как Джек дает какие-то технические указания Диллону, который, в свою очередь, передает их в более подробной форме посредством рупора боцману и фор-марсовым, по мере того как те поднимаются наверх; выдает отдельный набор инструкций тиммерману и его группе, рассчитывает изменившиеся силы, воздействующие на шлюп, и указывает соответствующий курс рулевому; глядит через плечо на фрегат, а затем внимательно смотрит вниз:

— Неужели ничего нельзя предпринять? Может, вам нужен помощник?

— У него остановилось сердце, — ответил Стивен. — Но я попробую… Нельзя ли его подвесить за ноги здесь на палубе? Внизу для этого недостаточно места.

— Шеннаган! Томас! Помогите ему. Берите хват-тали и тот шкимушгар. Делайте, что скажет доктор. Мистер Лэмб, эту фишу…

Стивен послал Чеслина за ланцетами, сигарами, воздуходувными мехами с камбуза. И когда безжизненное тело Генри Эллиса приподнялось над палубой головой вниз, с высунутым языком, он нажал на него, и из желудка вылилось немного воды.

— Держите его в таком положении, — распорядился доктор и пустил ему кровь за ушами. — Мистер Риккетс, будьте добры, раскурите мне эту сигару.

И та часть команды «Софи», что не была поглощена установкой фиши на треснувший рей, привязыванием заново паруса и подъемом всего этого наверх, наряду с постоянной брасопкой парусов и поглядыванием украдкой на фрегат, получала непередаваемое удовольствие от наблюдения за тем, как доктор Мэтьюрин затянул табачный дым в меха, вставил их наконечник в нос пациента, и пока его помощник придерживал рот Эллиса и вторую ноздрю закрытыми, закачал в его легкие едкий дым, одновременно раскачивая подвешенное тело таким образом, чтобы кишечник давил на диафрагму. Эллис начал кашлять, задыхаться, его вырвало, в него снова накачали дым — послышалось судорожное дыхание, все более ровное, затем кашель.

— Теперь можете спустить его вниз, — обратился Стивен к завороженным этим зрелищем матросам. — Теперь ясно, что он родился, чтобы быть повешенным.

За это время фрегат успел значительно приблизиться к «Софи», и его орудийные порты стало возможным сосчитать невооруженным глазом. Это был тяжелый фрегат — одним бортовым залпом он мог обрушить на них триста фунтов металла против двадцати восьми фунтов «Софи». Однако он глубоко зарывался и с трудом выдерживал даже такой умеренный ветер. Нос фрегата регулярно рассекал волны, вздымая ввысь белые буруны, и было видно, что движется он с трудом. Но француз заметно догонял «Софи». «Однако, — произнес про себя Джек, — могу поклясться, что с таким экипажем ему придется убрать бом-брамсели еще до того, как окончательно стемнеет». Внимательно изучая поведение «Дедэньёз», он убедился, что на нем множество новичков, если вообще не новая команда — что часто встречается на французских кораблях. «Однако до этого он может попытаться пострелять по нам».

Джек посмотрел на солнце, которое все еще висело высоко над горизонтом. Он прошел сотню раз от гакаборта до пушки, затем от пушки до гакаборта, но светило по-прежнему оставалось высоко над горизонтом и находилось на прежнем месте, улыбаясь идиотской улыбкой между дугообразной нижней шкаториной марселя и реем. За это время фрегат заметно приблизился.

Между тем повседневная жизнь на шлюпе шла своим чередом, почти механически. Экипаж свистали на ужин в начале первой «собачьей» вахты; после того как пробило две склянки, покуда Моуэтт выбирал лаг, Джеймс Диллон спросил:

— Прикажете объявить боевую тревогу, сэр?