Комментарии к «Государю» Макиавелли

Что касается описанного автором «Государя» исторического случая, то следует признать, что Антиох действовал вполне разумно, поскольку ахейцы в тот момент были союзниками римлян. Можно даже сказать, что он проводил свой курс в соответствии с духом макиавеллизма. Другое дело, что Макиавелли здесь очень осторожно избегает возможных реминисценций с изгнанием Медичи из Флоренции в 1494 г. Тогда правивший городом Пьеро Медичи отказался от союза с Неаполем перед угрозой наступления французской армии и трусливо капитулировал перед Карлом VIII. В результате от клана Медичи отвернулись даже верные его сторонники, а сами представители господствовавшего рода были изгнаны из города[557].

И всегда недруг призывает отойти в сторону, тогда как друг зовет открыто выступить за него с оружием в руках. Нерешительные государи, как правило, выбирают невмешательство, чтобы избежать ближайшей опасности, и, как правило, это приводит их к крушению.

В переводе Юсима: «Как правило, тот, кто не питает к тебе дружественных чувств, будет предлагать нейтралитет, а союзник потребует выступить на его стороне с оружием в руках. Нерешительные государи, желая избежать сиюминутной опасности, чаще всего избирают средний путь, а он чаще всего приводит их к краху».

Флорентиец здесь начинает отклонение от основной темы главы. По существу, на некоторое время он перейдет к практическому обоснованию своей максимы о том, как надлежит поступать государю в случае, когда его обязательства требуют от него вступить в войну на стороне союзника. Речь идет уже не о том, что нерешительность ведет к отсутствию почитания со стороны граждан, а о ее негативных сторонах с точки зрения практической политики и интересов государства.

Мне кажется, что здесь существовала эмоциональная подоплека временного ухода от главной темы главы. Макиавелли опять же мог черпать свои советы из хорошо знакомого ему политического опыта. В 1500 г. он тщетно пытался убедить французского короля Людовика XII, что Флоренция вовсе не колеблется совместно выступить против Пизы, в то время, как его правительство проявляло откровенное желание избежать решительных действий. Позже он опять же тщетно призывает Синьорию прекратить колебания и заключить союз с герцогом Чезаре Борджиа. В обоих случаях руководство Флоренции проявило нерешительность и воздержалось от вмешательства[558]. В тех же обоих случаях будущий автор «Государя» был откровенно разочарован тем, что с его советами не считались.

Зато, если ты бесстрашно примешь сторону одного из воюющих и твой союзник одержит победу, то, как бы ни был он могуществен и как бы ты от него ни зависел, он обязан тебе – люди же не настолько бесчестны, чтобы нанести удар союзнику, выказав столь явную неблагодарность. Кроме того, победа никогда не бывает полной в такой степени, чтобы победитель мог ни с чем не считаться и в особенности – мог попрать справедливость. Если же тот, чью сторону ты принял, проиграет войну, он примет тебя к себе и, пока сможет, будет тебе помогать, так что ты станешь собратом по несчастью тому, чье счастье, возможно, еще возродится.

Из отрывка ясно, что речь опять же идет о двух противоборствующих внешних силах. Они явно могущественнее государя, которому адресован совет Макиавелли.

Здесь по-прежнему есть некоторое противоречие с советом флорентийца о том, как нужно держать свое слово, однако политическая практика показывает, что очень большой резон в максиме автора «Государя» все-таки был. Во всяком случае, только хороший знаток международной политики мог бы незамедлительно назвать случаи нападения на своих союзников сразу после окончания победоносной войны. В то же время, судьбы проигравшего альянса редко бывали такими, как описывает Макиавелли.