Коммерсанты

— Ноги моей там больше не будет, — сообщал он с порога всем, кто приходил за письмами, пересланными с оказией. — Я видел Америку, как вы ее видели. Я видел зады своих внуков, чтоб они были живы-здоровы. С утра и до вечера. И общался с ними на пальцах, дети не желают говорить по-русски. А сын? Что сын, бегает, ищет работу вместе с женой. Если в цирке он гнул подковы и люди были довольны, то там этот фокус не проходит…

Меньше всего Рафинада интересовало мнение старика Левитана об Америке, его интересовал пакет, который должен был прислать Левитан-сын.

— Как раз этот пакет я забыл на столе! — объявил старик. — Вы себе не представляете, что творилось в день моего отъезда. Люди шли ко мне, как на Главпочту, — с письмами, посылками. Один поц хотел мне всучить костыли для своей тети. Вам это нравится? Как я не забыл свою голову, удивляюсь.

— Лучше бы вы забыли свою голову, мистер Левитан, — не удержался Рафинад.

— Грубиян! — всплеснул руками старик. — И таким людям я должен был что-то везти!

— Я ждал вас, как манну небесную. Что вы делали в Москве так долго?

— То, что и здесь, — насупился Левитан. — Раздавал письма и посылки, как Дед Мороз, будь я неладен. И болел от переживаний.

Щеки Рафинада запали от гнева и отчаяния. Чтобы так его подвести! Выходит, впустую все его долгие переговоры по телефону, что он вел через океан с Левитаном-младшим, бывшим силовым циркачом, другом семьи Дорманов. Тот никак не мог взять в толк, где ему купить две акции компании «Ай-Би-Эм». И о чем подумают люди, с которыми он общается, если узнают, что эмигрант, живущий на пособие «вэлфер», скупает акции крупнейшей компьютерной компании! Честно говоря, Рафинад и сам не знал, где можно купить акции, но чутье ему подсказывало, что это дело несложное. И потом, можно навести справки в самой компании, которая, если судить по документации, размещается на Манхэттене… «Хорошенькое дело! — кричал циркач из-за океана. — Я ведь стою на этом Манхэттене сейчас. А где тут эта компания, никто не знает!» Или придуривается, или хочет зажать посланные ему доллары, сомневался Феликс Чернов. «Левитан-младший человек порядочный, но тупой. Его дело разгибать подковы», — отвечал Рафинад не без сомнения в душе…

И наконец, когда дело, казалось бы, сделано, этот склеротик старик забывает пакет в Америке!

— Понимаю, вы мной недовольны, — сокрушался Левитан-старший.

— О, я очень вами доволен, Моисей Семенович, — в голосе Рафинада звучал сарказм убийцы. — Я вас приглашаю на свои похороны, которые могут произойти из-за вашей забывчивости. Вы кинули под хвост кобылы, чьи подковы разгибал ваш сынок, сделку на несколько миллионов рублей.

— Ах, какое несчастье, какое несчастье, — старик взволнованно ходил по комнате, сопровождая каждый шаг щелчками и скрипом. Кроме того, старик сопел и сморкался в большой оранжевый платок. — Извините, это все от нервов. Я же просил Цезаря Абрамовича; не посылай ко мне сына, будет несчастье.

— Какого Цезаря Абрамовича?! — осененно выкрикнул Рафинад.

— Вашего отца. Я просил его по телефону — будет несчастье, я начну чихать на нервной почве.

— Моего отца зовут Наум. Наум Соломонович Дорман.

Старик остановился, точно ткнулся лбом в бетонную стену. Он посмотрел на Рафинада красными простуженными глазами.

— Вы сын Дормана с площади Труда, зубного доктора?! — чихнул старик и утерся оранжевым платком. — Так что же вы сразу не сказали?

— Не успел. Вы кинулись рассказывать о своей поездке. Я не мог вставить двух слов.

Рафинад чувствовал, что он сейчас оторвется от пола, покрытого остатками паркета, и воспарит под высоким грязным потолком, засиженным мухами.

Старик Левитан метнулся к огромному чемодану, что лежал на диване, подобно дрессированному морскому льву, откинул крышку и достал плоский пакет.

— Вот! — Голос его звенел.

Рафинад схватил конверт и поцеловал старика в колючую щеку.

— Ах, — смущенно сказал старик. — А кому-то плохо.

Кому-то плохо?! Старик явно имел в виду невезучего Цезаря Абрамовича.

— Не берите в голову! — прокричал с порога Рафинад. — Так оно прибудет в другой раз.

— Ах, босяк! Ах, эгоист, — покачал головой Левитан-старший. — И что им здесь не жилось, среди таких людей? Нет, уехали в Америку. Зачем? — он захлопнул дверь и накинул цепочку.

На улице Рафинад не удержался, вскрыл пакет. Все на месте. Два одинаковых листа под длинным порядковым номером. Серовато-коричневая плотная бумага с каким-то знаком уведомляла, что обладатель является акционером компании «Ай-Би-Эм» с долей участия, соответствующей первому взносу в пятнадцать долларов.