Коммерсанты

Рафинад спрятал конверт и заспешил к трамваю. В который раз он посетовал, что нет своего автомобиля. Для совладельца такой престижной компании «мерседес» в самый раз. Был уговор с Толиком Збарским, что тот займется этим вопросом. Конечно, Рафинад давно бы мог себе позволить приличную иномарку, но серьезные люди советовали поездить немного на отечественной тачке, приобрести навык, набить руку и «приучить глаз». Автомобиль перестал быть проблемой, проблема, как всегда, — деньги, а деньги у Рафинада завелись. Вообще автомобильной проблемой в семействе Дорманов занимались давно. Отец после аварии продал то, что осталось от их «москвича», и панически боялся покупать другую машину, хоть и обсуждал часто эту тему. Куда ездить? Живут в центре, все рядом. Дачи своей нет, и не надо — из-за двух приличных летних месяцев держать дом, держать машину? При таких дорогах, при таком движении? Отец и гараж продал, что находился в районе Синявинских болот…

Трамвай тащился с Петроградской стороны, громыхая на разводных стрелках. Сейчас переберется через мост, а там и слезать.

По периметру вагона, под потолком, среди рекламных фантиков Рафинад узрел зеленый дубовый лист «Кроны». Реклама призывала горожан закупать компьютеры и прочую электронную технику. «Деньги выбрасываем на ветер, — думал Рафинад. — В трамваях едут те, для которых арифмометр-шарманка техника завтрашнего дня. Надо сказать Васину, пусть тряхнет своих социологов или кто там занимается рекламой — не выгодней ли добавить денег и заказать рекламу по телевидению…»

У ворот двора, в глубине которого разместилась «Крона», Рафинад увидел гостя из Выборга — Юхана Юлку с каким-то мужчиной. Юхан сразу узнал Рафинада — было время, когда они виделись часто — то в Выборге, то в Ленинграде, на совещаниях, куда вызывали заведующего выборгским кремнезитовым цехом, обязанность которого по совместительству исполнял директор рубероидного завода Юхан Юлку, один в двух лицах.

— Рафаилу Наумовичу наш привет! — бодро произнес Юхан. — Вызвал на ковер генеральный, с образцами плиток, — и пытливо добавил; — Не знаете, почему так срочно?

Рафинад пожал плечами. Вообще-то он знал, что пришли рекламации из Польши на качество экспортной плитки, но комментировать не хотел, вызывал Юлку генеральный директор, он и объяснит все, что надо.

— Вы знакомы? — Юхан кивнул на своего спутника.

Рафинад всмотрелся в мужчину с тяжелым пеликаньим зобом, что накатом лежал на голубом шарфе. Так ведь это Негляда, управляющий банком.

— Как же, как же, — встрепенулся Рафинад. — Наш благодетель!

Негляда угрюмо пожал ладонь Дормана и вновь спрятал руку в карман.

— Что-то вы не веселы, Павел Зосимович.

— Веселиться не с чего, — буркнул Негляда. — Туфли жмут.

Рафинад невольно бросил взгляд на обувь банкира. Высокие сапоги с пушистым отворотом прятали обшлага брюк.

— Ах, да! — Рафинад засмеялся, он вспомнил свой подарок, тогда, при их встрече. — Вот как. А я решил, что зубной протез вас донимает.

— Кстати, и это есть, — так же мрачно пробухтел Негляда. — Отец-то работает? Надо бы заскочить к нему, показаться.

— Павел Зосимович так шутит, — вступил Юхан Юлку. — Павел Зосимович хочет повидаться с генеральным директором, есть разговор.

— Ну и что? — спросил Рафинад.

— Не принимает, — вздохнул Юхан, — и меня не принимает, хоть и вызвал. А у нас электричка в час. Потом перерыв до шести вечера, пути ремонтируют… Может быть, секретарша воду мутит?

Зинаида сидела за столом, накручивая диск телефона. Увидев Дормана, она радостно всплеснула руками:

— Ах, Рафаил Наумович! Вас генеральный разыскивает.

— Вот мы и войдем все к нему, — Рафинад подталкивал гостей из Выборга. — У людей электричка в час.

— Нет, нет! — метнулась из-за стола Зинаида. — «Генерал» приказал никого не впускать, кроме лично вас и Чингиза Григорьевича… Вот и Забелин его ждет, — она повела рукой в сторону мирно сидящего помощника генерального по общим вопросам.

— Люди приехали из Выборга, — не отступал Рафинад.

— В назначенное им же время, — подсказал Юхан. Зинаида пожала плечами: ничего не могу поделать — приказ.

— А кто у Феликса Евгеньевича? — спросил Рафинад.

— Зайдете, увидите, — уклончиво ответила Зинаида.

«Значит, Гордый», — подумал Рафинад, толкая вторую Дверь. Так и есть — взгляд Рафинада прихватил Семена Прокофьевича Гордого, руководителя отдела безопасности и охраны производственных интересов, рядом с которым, вобрав голову в плечи, сидел один из отцов учредителей, Толик Збарский.

Феликс расположился в углу дивана. Он обычно пересаживался от письменного стола, когда был чем-то встревожен.

— Я искал тебя все утро, Рафаил Наумович, — с некоторых пор Феликс на людях перешел к более официальному обращению со своими старыми приятелями.

— Дела, Феликс Евгеньевич, — и приятели «на людях» платили Феликсу тем же.

Удивительно — при таком уважительном официозе отношения обретали особую деловитость и дисциплину, и это им нравилось…

Зинаида властно прикрыла обе двери и вернулась к телефону.

— Ничего себе, — процедил Негляда. — Приглашают людей на утро, а в полдень даже не хотят извиниться.