Коммерсанты

— Как жрать, вы тут как тут, — Фима знал, чем попенять охране: в обеденный перерыв те садились за общак в подсобке, с аппетитом уплетая все, что приготовляла тетя Варя, уборщица и повариха. Ха! Ну и работенка — сиди и жди бандитскую пулю.

— Ладно, ладно, — отмахнулся крепыш. — На Черной речке взорвали коммерческий магазин. Да нам только за страх надо молоко давать.

— Это нам надо за страх молоко выдавать, — Фима готовил к осмотру следующую коробку. — Вам за страх и так платят, а для нас, продавцов, страх вроде издержек производства, — Фима поднял глаза на бархатный звон колокольчика: в магазин вошел молодой мужчина. Невысокая фигура, укутанная в кожаный плащ, казалась подрубленной. В руках посетитель держал яркую пластиковую сумку. Толстые, слегка навыворот губы разлепились, показывая крепкие широкие зубы, — казалось, он с удивлением оглядывает размещенные на стеллажах образцы компьютеров, электронную технику вперемешку с ширпотребом.

— Компьютеры сегодня не продаются, консультант заболел, — упредил покупателя крепыш из охраны. — Завтра приходите.

— Инга тут работает? — спросил посетитель с сильным кавказским акцентом.

Фима оглядел посетителя с выражением какой-то обиды и недоумения.

— Инга Михайловна? — спросил Фима. — Заведующая?

— Инга… ну такая… блондинка, — ответил посетитель. — Сказала, что здесь работает, адрес дала. Заведующая?

— Занята сейчас. У нее начальство из фирмы.

— Скажи, Сулейман пришел. Как договорились.

Фима исчез в подсобке, а вернувшись, молча поднял деревянную перекладину, что отделяла торговый зал…

Низкий потолок коридора полосовали трубы. Лампочки в железных сетках тускло освещали ящики с импортной маркировкой. Пахло сырой известью и кошками. Местами пол коридора нырял в стоячую воду, поверх которой пластался деревянный настил. Вода хлюпала, чавкала и плескалась в стены под тяжелыми шагами Сулеймана. Он приподнял сумку, чтобы не заляпать.

Кабинет заведующей оказался за поворотом.

Сулейман узнал Ингу не сразу. Та сидела за столом, а по другую сторону стола, спиной к двери, в кресле расположился какой-то тип — над спинкой кресла высился лишь светловолосый затылок.

— А… Сулейманчик! — Инга шагнула к порогу.

Ямочка на левой щеке, казалось, запала еще глубже, придавая чертам особую женственность и доброту. А лицо пылало жаром. Приход Сулеймана поверг Ингу в смятение, словно Фима, продавец, ее и не предупредил…

Сулейман протянул руки и упрятал в смуглых жестких ладонях ее маленькую мягкую кисть. Он рад Инге, это было написано на его широком лице с выбритыми до синевы щеками.

— Слушай… какая заведующая? Какой магазин? — бормотал Сулейман. — Думал, он шутит, — Сулейман повел головой в сторону, где за стеной угадывался торговый зал с продавцом Фимой.

— Видишь, сколько перемен произошло, Сулейманчик, — натужно смеялась Инга. — И это еще не все. Познакомься, мой муж.

Сулейман от неожиданности опустил руки и приоткрыл пухлый рот. В своем кожаном пальто он сейчас напоминал большую обезьяну.

— Амы знакомы, — обернулся тот, кто сидел в кресле.

Сулейман сразу и не сообразил — так все казалось неожиданно и неправдоподобно.

— Рафик?! — произнес он через изумленную паузу. — Клянусь мамой, это Рафик! — Сулейман переводил растерянный взгляд с Рафинада на Ингу и обратно. — Рафик, да?

— Да, это Рафаил, — Инга уже овладела собой. — Мой муж… И в этом больше всех виноват ты, Сулейманчик.

— Почему я, почему я? — еще пуще терялся Сулейман.

Последний раз он так растерялся в Турции, на таможне, когда вместо «схваченного» лейтенанта появился незнакомый майор с твердым намерением препроводить в тюрьму сутенера, подрывающего своим товаром нравственные устои страны Золотого полумесяца. Конфликт «хозяин» погасил, но бедолаге Сулейману пришлось провести в измирской каталажке почти двое суток на лепешках, финиках и воде.

— Как поживает Саша? — не удержался Рафинад. — Все учит детей играть на скрипке? Или вы распрощались с тем беднягой гомосеком?

— Не понимаю, — бунтовал Сулейман. — Приходил ко мне, просил взять в дело… Ты что, знал Ингу?

— Долго объяснять, дорогой, — Рафинад распахнул шкаф, достал бутылку коньяку. — Выпьем за мою жену.

— Я за рулем. Но немного можно, — понуро проговорил Сулейман. — Ну и новость… Слушай, Инга, ты ведь работала в больнице.

— Ушла, — ответила Инга. На самом деле она ушла в очередной отпуск. В больнице надеялись, что Инга одумается и вернется в свою биохимическую лабораторию. — С чем пожаловал, Сулейманчик? Так ты мне и не сказал по телефону.

Сулейман поставил сумку на соседний стул, зыркнул на Рафинада и расстегнул пальто. Вытащил платок, вытер взмокший лоб, еще раз огляделся и притих, точно уснул.

— Ты пришел показать свой носовой платок? — не удержалась Инга.

— Я пришел отдать тебе деньги, — вымолвил Сулейман и положил конверт на край стола, затем протянул Инге пластиковую сумку. — Еще привез подарок от девочек.