Сейчас я живу в городах и не скучаю по природе. Кажется, я просто вывел ее из своей системы и не чувствую ее недостатка. Когда я рос в Бойсе, леса были здоровыми – бродить по ним, дышать ими было невероятно. Но с тех пор все изменилось. Сквозь леса ездят грузовики и яркие внедорожники, никоим образом не сочетающиеся с лесом. Прибавьте к этому глобальное потепление и жуков-короедов. В холодное время года жуки впадают в спячку, но даже самые низкие температуры их не убивают, и они продолжают портить деревья. Отец рассказывал мне, что когда ты видишь умирающее дерево, то это значит, что оно умирает уже десять-пятнадцать лет. Когда ты замечаешь, что оно больное, уже слишком поздно. Говорят, что огромная часть лесов просто умирает. Мира природы, где я вырос, больше нет. Есть люди с рюкзаками, которые разбивают лагеря – в лесах их целые толпы! Когда я гулял в лесу, там не было ни души. Можно было встретить всяких странных личностей, но их было немного.
Что ж, места меняются, но не полностью. Когда я вернулся в Бойсе в 1992 году, то все было по-другому, но при этом многое осталось прежним. Что-то в ландшафте формировало определенный баланс погоды и света – такие вещи не меняются. Но многое другое исчезло. Ты всегда будешь испытывать теплые чувства к месту, где вырос и вспоминать все то, что ты здесь пережил. Теперь этих вещей здесь больше нет, и их никому не объяснишь. Я могу бы рассказывать местным детям о тогдашнем Бойсе, но подобных чувств я бы пробудить в них не смог.
Делать «Диких сердцем» казалось легко, да и мир казался готовым для этого фильма. Да, была одна сцена, с которой я перегнул, и нам пришлось ее вырезать. Никогда не знаешь, что может вывести людей из себя, потому что судить можешь только по себе – и меня эта сцена тоже беспокоила. Когда влюбляешься в идею, необходимо прощупывать почву и предполагать, как к ней отнесется мир. И если шестое чувство подсказывает, что не очень хорошо, то лучше с ней повременить.
Когда я обдумываю идею, то, как правило, неплохо представляю, что из нее получится. Но иногда нет, и мне не нравится находиться в этой зоне, где я испытываю неуверенность. Ну а иногда я просто думаю, что знаю. Это как с рисованием – метод проб и ошибок. Как только в твоей голове появляется фильм, который ты решаешь снять, он превращается в путешествие. С этого момента твой путь проложен. Можно петлять туда-сюда, но если слишком сильно отклониться от пути, то получится совсем другой фильм.
У меня множество разных идей, но не до всех доходят руки. У меня бывает полно задумок для картин, но я не всегда могу рисовать, поскольку занят другими вещами, а к тому времени, как у меня выдается минутка, идея может уже не казаться мне такой фантастической. Я помню все идеи, что не воплотил, но они больше не кажутся мне интересными. Я скучаю по живописи, когда не рисую.
В один год с «Дикими сердцем» Феллини показал свой фильм «Голос луны», и я был в восторге от того, что фильм, который я сделал, будет показан на экране сразу после фильма Феллини. Это был потрясающий опыт, и мы работали над картиной до самого конца.
Сейчас людям редко выпадает шанс увидеть правильно спроецированную на экран запись. Очень жаль. Вот две вещи, которые, по моему мнению, должны произойти дальше. Домашние кинотеатры станут действительно хороши, и вы сможете повесить у себя дома телевизор размером со стену и установить отличные звук. Если вам захочется посмотреть фильм, то вы погасите свет, выключите телефон и полностью погрузитесь в мир кино. Другой вариант – что фильмы будут показываться непосредственно в телефонах, а вот это уже не очень хорошо. На сегодняшний день люди не хотят ходить в кино, художественные фильмы потеряли свою привлекательность. Кабельное телевидение – новый артхаус.
На Каннском фестивале ты до последнего момент не знаешь, что победил. Если тебе скажут оставаться до воскресенья, то это значит, что ты все же что-то выиграл, но непонятно, что. В ту ночь я ступал на красную ковровую дорожку без единой мысли о победе. Помню, как пожимал руки Пьеру Вуа, замечательному парню, который участвовал в фестивале с момента его основания и тогда являлся его президентом. Он сказал: «Дэвид, кое-что намечается». Потом мы сели, и перед началом церемонии Жиль Жакоб, президент фестиваля с 2001 по 2014 года, подошел ко мне и сказал: «Вы выиграли “Пальмовую ветвь”».
Люди взлетают и падают