Комплекс Чебурашки, или Общество послушания

Таких примеров педагогического неразличения профессиональной деятельности и вмешательства в личную жизнь семьи у каждого родителя наберется не один десяток. Один из распространенных в Интернете текстов называется «Школа – источник стресса и унижения?».^[181] Это откровенный отчет отца, посетившего родительское собрание, организованное по поводу исчезновения классного журнала. Суть эмоционального переживания взрослого человека состояла в том, что он никак не мог собраться с духом и прекратить публичный допрос, происходивший с использованием средств унижения и устрашения родителей и учеников силами педсостава и плавно перераставший в публичную казнь.

И надо бы встать и заорать – но не можется. Вот знаете, со стыдом поймал себя на том, что мне страшно. Где-то там, в глубине души, еще живет тот мальчик, которого тридцать лет назад прессовали две недели всем педсоветом, чтобы он признался в том, чего не делал (только что по почкам не били, но усиленно поощряли к этому одноклассников). И этому мальчику внутри еще было страшно тем ужасом бессилия и чудовищной несправедливости. И хотя разумом я прекрасно понимал, что это просто старые грымзы, которые ровно ничего не могут мне сделать, я сидел и молчал.

Изучая проявления речевой агрессии в спонтанной речи, лингвисты Е.В. Маркасова и Ю.А. Дзюрич провели анализ записи речи одного информанта из корпуса «Один речевой день».^[182] Максимум репертуарного разнообразия и мощности речевой агрессии, по их наблюдению, пришелся на время совместного приготовления уроков матерью и дочерью.^[183] Вот выдержки из анализа этого фрагмента.

И-19 использует обращения, традиционные для разговоров с близкими людьми (моя девочка, моя хорошая, заинька), кроме того, она называет дочь по имени с уменьшительно-ласкательным суффиксом. Здесь мы сталкиваемся с таким явлением в языке, как риторическая энантиосемия.^[184] И-19 обращается к дочери, используя ласковые слова, но произносит их холодным, идущим вразрез с представлениями слушающего тоном. Эти обращения к девочке, произносимые нейтральным тоном, постоянно повторяются, как мантра, и сильно действуют на девочку.

Горбатенко М.Ф. Табель принесла. Без м. изд.: Советский художник. 1954

В общении с дочерью И-19 в нескольких случаях применяет тактику оскорбления, издевки, в которой используется так называемый прием «игры на понижение» адресата. И-19 называет текст, который учит дочь «дурацким», слова – «дурацкими»; употребляет местоименные детерминанты (какой-то дурацкий текст). Высказывание это носит характер косвенного оскорбления учителя, что умаляет его авторитет в восприятии девочки. Это «уничтожение» положительной репутации учителя косвенно влияет на отношение ребенка к школе в целом: школа – место, где происходят только ничтожные, несущественные события, а кто в них участвует, тот сам глуп. Отметим, что ребенок оказывается вовлечен в кольцо противоречий: если в школе учат глупостям, то зачем там учиться? Если родители понимают, насколько бессмысленна учеба в школе, то зачем они требуют высоких результатов? Эти противоречия носят как аксиологический характер, так и когнитивный (искажают восприятие ребенком последовательности и причинно-следственных связей в мыслительных операциях).

Намеки на дурацкость школьного образования, обращенные к дочери, тоже являются одним из приемов «игры на понижение» адресата, относящейся к тактике оскорбления.

– Яровой ржи? А что такое яровая рожь? Боже мой, какая глупость!

(громко, со стоном, с раздражением) Ну они что, издеваются?! Яровая рожь! Что такое яровая рожь?!

– Хватит ли десять тонн какой-то там ржи для посева на земельном участке, который имеет форму квадрата со стороной восемьсот метров, если норма высе…, боже мой…