Комплексное ПТСР. Как справиться с гневом и страхом и вернуть идентичность. Воркбук

Я пошла к ним домой посидеть с пятилетним ребенком. Да, ей было пять, а может, чуть больше? Мама подвезла меня. Они недавно поженились… Дома был только отец, мне это показалось странным. Но, может, я чего-то не помню. Ребенка я не видела. Кажется, я спросила, что мне делать. А дальше провал, не помню… Я там была, помню дом и мужчину… а потом я шла домой, было больно идти. Все было так странно, и мама не спросила, почему я рано вернулась. Я подумала: может, я все выдумала или мне приснилось… Иногда я думаю, неужели это правда было? Может, и не было…

Здесь хорошо описана диссоциация. Отдельные моменты Шейла хорошо помнила, вплоть до обоев и ароматизатора воздуха. Но воспоминания о факте насилия остались только болью в теле и иногда преследовали ее во сне в виде разрозненных повторяющихся фрагментов. В конце концов она сложила из них единую картину и все вспомнила. Но все равно опасалась, что это нереально, потому что родители в тот вечер не заметили, что с ней что-то не так. Приметы диссоциации заметны даже в речи: фразы внезапно обрываются и начинаются с середины, много вопросительных предложений.

Шейла была там, и в то же время ее там не было. Она защитилась от травмирующих воспоминаний, но знает, что с ней случилось. Поскольку чрезмерная диссоциация влияет на память, осложняется извлечение смысла из опыта, хотя какая-то часть знает и помнит, что произошло. У людей с чрезмерной диссоциацией слабая связь с сознанием и прерывистые мысли, воспоминания, переживания, действия и идентичность. Иногда по этой причине пережившие травму возвращаются в опасную ситуацию. Шейла подозревала, что ее изнасиловал отец ребенка, за которым она должна была присматривать, но впоследствии несколько раз вновь исполняла обязанности няни в том доме. Шейла не могла осознать происшедшее, пока не оказалась в безопасных отношениях с тем, кто посмотрел на ситуацию объективно.

Судя по моему опыту, при чрезмерной диссоциации люди нуждаются в помощи окружающих. Например, Шейла не всегда понимала собственное отношение к повседневным обстоятельствам, поэтому искала мнения других людей.

В каком-то смысле диссоциация помогла Шейле, потому что у нее не появились крайние суждения о людях и событиях. Она была умна и никогда не совершала импульсивных поступков. Это хорошо: никому не помешает поступать обдуманно. Но Шейла таким образом отгородилась от травмирующих переживаний. Ситуация повторилась, когда ее мужчина начал ей изменять, а она, вместо того чтобы признать это, начала искать опровержения у всех, кого знала (у друзей, на форуме, в церкви), в надежде, что кто-нибудь скажет ей, что это неправда. Она отказывалась признать, что любимый человек ее предал, и хотела услышать от кого-то другого, что сама все придумала.

Люди с диссоциацией ищут у других подтверждения своих переживаний, потому что не осознают или не хотят осознавать их. Всем бывает нужно стороннее мнение, но не постоянно. Можно обмануть себя и убедить, что чего-то не было, но вместе с тем лишиться важной части жизни.

ДИССОЦИАЦИЯ И УТРАТА СЕБЯ

Мы подошли к сути диссоциации, какой бы она ни была: это отключение от собственного сознания. Чаще всего это происходит с теми, кто от природы умен и сообразителен. Столкновение с насилием включает в себя необходимость понять, чего от вас хотят. Такое бывает как в детстве, так и во взрослой жизни: всем периодически встречаются люди с недобрыми намерениями. Но если постоянно думать о том, чего хотят от вас другие, и пытаться этому соответствовать, можно никогда не узнать, кто вы и чего хотите сами.

Для исцеления от травмы в числе прочего надо учиться управлять диссоциацией, осознавая все связанные с ней сложности, чтобы постепенно понять себя и начать доверять собственным мыслям, восприятию и чутью. Предлагаю вам упражнение, которое покажет, как диссоциация влияет на вас. Подумайте, до какой степени диссоциация мешает вам нормально жить.