Конец Вечности

Но в докладах он не отразил своих мыслей, да и не должен был. Лишь когда Нойс Ламбент впервые появилась в его секции Вечности как секретарша Компьютера Гобба Финжи, неодобрение к ее эре и всем порождениям последней вырвалось на поверхность.

Хоремм подозрительно относился ко всем времянам, сотрудничавшим с Вечностью. В идеале, полагал он, Вечности должны служить только Вечные. Присутствие времян вносило тысячи разнообразных неудобств. Но, естественно, Компьютеры не уставали обосновывать необходимость такого сотрудничества тысячами причин.

Присутствие Нойс Ламбент, однако, не оправдать любой из десяти тысяч причин — или Хоремму так показалось.

Спустя пару дней он целеустремленно направился в кабинет Гобба Финжи, Адъюнкт-Компьютера. (Финжи сейчас уже умер: улыбчивый близорукий толстячок из энергоцентричного столетия где-то в 600-х, которого, казалось, никогда не покидало удивление от сидения на чем-то, сделанном из обычного шаткого вещества, и он перемещался осторожно, будто опасаясь, что пол вот-вот проломится под его весом.)

Хоремм взял быка за рога:

— Компьютер Финжи, я заявляю протест против вашего решения нанять на работу Нойс Ламбент.

— А, это вы, Хоремм, — Финжи поднял голову, улыбаясь ему. — Садитесь. Садитесь. Вы находите мисс Ламбент некомпетентной? Считаете, что ей тут не место?

— Не берусь судить о ее компетентности, — отрезал Хоремм, — поскольку не прибегал к ее услугам и не намерен этого делать в будущем. Она ваша секретарша. Но ей здесь, несомненно, не место.

Конечно, невежливо было так разговаривать с начальником, но Хоремм в юности полагал допустимым любой протест против посягательства на идеалы Вечности.

Финжи окинул Хоремма отстраненным взором, словно его Компьютерный разум прикидывал некие абстракции, недоступные пониманию обычного Вечного.

— В каком смысле не место, Хоремм?

— Компьютер, я удивлен, что вы считаете уместным задавать подобный вопрос. Всего отвратительней ее костюм.

— Да полноте.

— Не могу не заметить, что ее одеяние выше талии весьма скудное. — Он повертел руками на уровне груди. — Вдобавок ей свойственна непростительная ветреность.

— Хоремм, я уверен, что ее одежда и поведение по меркам ее Времени вполне уместны. Вы, как Наблюдатель, должны лучше меня это знать.

— В ее родной культуре, в привычном окружении — да, безусловно. Там бы я не поставил ей это в упрек. Однако здесь, в Вечности, такой персоне совсем не место.

Финжи ухмыльнулся. В открытую ухмыльнулся, и Хоремма бы это напрягло, если б к тому моменту в его теле осталась хоть одна расслабленная мышца.

— Я нанял ее специально, — произнес Финжи. — Она здесь с определенной важной целью. Это ненадолго. Постарайтесь перетерпеть ее присутствие.

Хоремм сжал челюсти. Он запротестовал, и его возражения отбросили под явно надуманным предлогом. Нет смысла интересоваться этой «важной целью». Компьютеры никогда не объясняют своих действий, тем паче простому Наблюдателю. Фактически они суть аристократия духа, управляющая Вечностью, и лучше с ними не ссориться.

Он неловко развернулся и пошел к двери. Финжи окликнул его, вынудив остановиться.

— Наблюдатель, а у вас когда-нибудь была... — он помедлил, словно подыскивая правильное слово, — подружка?

Хоремм ответил нарочито дословной, издевательской цитатой:

— Во избежание эмоциональной привязки к определенному Времени Вечным не позволяется вступать в брак. Во избежание эмоциональной привязки к семье Вечным не позволяется иметь детей.

— Я не про брак и детей вас спрашиваю, — мрачно проговорил Компьютер.

Хоремм продолжал цитировать:

— Временные связи с обитателями Времени разрешены лишь по согласованию с Центральной Коллегией Графистов и при условии, что пространственно-временной диаграммой это допускается.

— Истинно так. А вы когда-либо подавали подобное прошение, Наблюдатель?

— Нет, Компьютер.

— Ну что ж, Хоремм, вам бы стоило. Кругозор надо расширять. В таком случае детали женского костюма вас бы не так занимали.

В бессловесном гневе Хоремм вылетел из кабинета.

Он вернулся к работе и набросился на нее с удвоенным рвением. Ненависть к этой эпохе росла. Он игнорировал возмутительную секретаршу, но не мог отвлечься от ее присутствия. Каким-то образом, даже не интересуясь прямо, он узнал, что ее имя Нойс Ламбент, что она независима и богата, никому не подотчетна и по меркам своей эры аристократка. Почему же она здесь, в Вечности? Какая ж из нее секретарша?

Его подозрения насчет Финжи усиливались. Финжи легкомысленно относился к романам на стороне, даже рекомендовал их. Вечность всегда считалась с потребностью компромисса, диктуемой людскими слабостями (Хоремму сама мысль о нем была противна), но ограничения, связанные с выбором подруги, не позволяли считать компромисс хоть сколько-нибудь щедрым.