Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски

Следовательно, мы не вступили бы в противоречие с объективными фактами, отметив, что «демократ» М. Горбачев на протяжении первой половины 1990 года стоял ближе к «консерваторам», чем к «либералу» Э. Шеварднадзе. «Консерваторы» не требовали дискриминации Германии, но настаивали на недискриминации СССР. Они не ставили целью ущемление равноправия немцев, но не были согласны, чтобы к советским правам прилагался другой размер. «Консерваторы» не стремились поместить немцев в «неполноценное» с точки зрения безопасности пространство, но не считали приемлемой модель, делавшей неполноценной безопасность Советского Союза. Они не находили обоснованной концепцию, что развитие обогнало почти все прежние урегулирования, участником которых являлся СССР, и что распространяться на объединенную Германию должны только договоренности, достигнутые между ФРГ и западны ми демократиями. «Консерваторы» полагали объединение Германии возможным, причем объединение, вписывающееся без каких-либо «но» в координаты общеевропейского процесса и стимулирующее этот процесс, и напоминали, что идея создания качественно нового мирного порядка в Европе в свое время не была чужда политике ФРГ.

Отстаивание интересов Советского Союза не тянуло на отметку выше «консерватизма». Предположим, М. Горбачев не уступил бы нажиму Дж. Буша и уговорам Г. Коля, поставил на место Э. Шеварднадзе и не дал согласия на включение всей Германии в НАТО или настоял на неразмещении на ее территории ядерного оружия. Значило бы это, что он против объединения, что отказывает немцам в самоопределении, что хочет двигаться вперед, черпая из прошлого, как выразился президент США?

Заявка на продолжение политики консервативно-либеральной коалиции ФРГ восхвалялась как эталон демократизма и забота о безопасности всей Европы. Следует ли и постфактум понимать позицию правительства ФРГ так, что задача продления века НАТО как гаранта безопасности части европейских стран ставилась выше восстановления национального единства немцев, что дилемма формулировалась бескомпромиссно: либо все немцы маршируют в военную организацию Североатлантического союза, либо раскол, с отнесением ответственности за него на… СССР? Предварительные условия объединения Германии, выдвигавшиеся США, Францией и прямее других Англией, – членство в НАТО, размещение на немецкой земле ядерного оружия, дальнейшее размещение в Германии американских и британских войск[24], – было естественным проявлением не консерватизма, а «общности интересов» и солидарности. Итак, не важно – что, главное – кто.

Мне приходилось писать и говорить, что Г. Коль и Х. Д. Геншер действовали мастерски и, со своих позиций, логично, фиксируя уступки М. Горбачева и Э. Шеварднадзе, делая советских партнеров все более зависимыми от благорасположения «доброжелателей» за бугром. Наверное, они извлекли из запутанной и необычной ситуации максимум плюсов и козырей, больше, чем прогнозировали наедине с собой в самых смелых прикидках. Когда дело обстоит так, сам собой возникает вопрос: во что обошелся этот успех другой стороне?

Не уверен, что можно назвать везением наглухо закрытую дверь к информации о контактах М. Горбачева и Э. Шеварднадзе с правительством ФРГ, перед которой я оказался по возвращении из Вашингтона. Стал бы я портить бумагу и писать свое последнее послание М. Горбачеву по германской проблеме, загляни хоть на минуту на кухню, где готовились блюда и приправы к Архызу? Не знаю. Может быть, так и написал бы, как написал. Что получилось, судите сами, заглянув в приложение 19 и оснастившись мерками лета 1990 года, когда что-то можно было сделать иначе, не обязательно хуже.

Запиской я не ограничился. Адресат может и не положить на нее взгляд, когда на столе целый Кавказский хребет бумаг. Подступаюсь к М. Горбачеву с просьбой выделить мне несколько минут своего времени. «Сейчас никак не получится, но вечером обязательно вам позвоню», – ответил генеральный.

Вечер давно перешел в ночь. Через четверть часа начнутся новые сутки. Звонок.

– Что вы хотели сказать мне?

– В дополнение к написанному считаю долгом зафиксировать ваше внимание на трех моментах:

а) нам навязывают аншлюс. Он имел бы тяжелые последствия. Все моральные и политические издержки, а при механическом слиянии двух разнородных экономик, социальных структур и прочем они неизбежны и значительны, взвалят на Советский Союз и его «креатуру» в ГДР. Распространение юридических норм одного государства на другое сделает нелегальным все, что совершалось в ГДР на протяжении сорока лет, и превратит несколько сот тысяч человек в потенциальных подсудимых.

– Понятно, что дальше?

–…б) неучастие объединенной Германии в НАТО. Самое меньшее, на чем необходимо стоять до конца, – это ее неучастие в военной организации союза (по примеру Франции) и неразмещение на немецкой территории ядерного оружия. Согласно опросам, восемьдесят четыре процента немцев за денуклеаризацию Германии;