Конгревова ракета

Контрдоводы Михайлик и Есипова справедливы – нельзя уравнивать художественную прозу, пусть и формально предельно приближенную к документальной литературе. (А делается это, скорее всего, не столько по ошибке, сколько по расчету – вот вывел, дескать, Шаламов в рассказе бандеровцев героями, и, значит, все ясно с Шаламовым.) А во-вторых, противостоят тому, что из Варлама Тихоновича, в том числе и при помощи телесериалов, делают борца с советской властью, диссидента.

Действительно, одноименный с рассказом сериал имеет очень мало общего с прозой, а главное, с идеями Варлама Шаламова, да и многосерийный фильм «Завещание Ленина», вроде бы объективно иллюстрирующий биографию писателя, смещает акценты с первых же кадров: название мы видим на фоне заснеженного кладбища зэков. Зритель должен сразу почувствовать: так вот оно какое – завещание Ленина…

Варлам Шаламов вообще неудобная историческая фигура: до мозга костей советский человек, но при этом ненавидящий Сталина («Колымские рассказы» он называл «пощечинами сталинизму»); сын священника, упорно, до конца жизни утверждающий, что он «неверующий», «нехристианин»; патриот, посвятивший свою жизнь на свободе рассказу о бесчеловечности той системы, которая была построена в его родной стране в 30-е годы… Шаламова не удается заполучить ни одной из тех идеологических сил, что действовали и действуют в СССР-России.

Часто можно встретить упоминание, что Шаламов в юности был троцкистом. Это огромная натяжка, как и вообще этот термин, которым клеймили любых противников сталинской политики… Да, Шаламов участвовал в той знаменитой демонстрации левой «объединенной оппозиции» 7 ноября 1927 года, но в ней участвовали разные силы: кто-то поддерживал взгляды Троцкого, кто-то – Зиновьева и Каменева, кто-то – Смирнова и Сапронова, кто-то требовал возвращения ленинских норм. Всех их – десятки тысяч людей – вскоре назвали «троцкистами» и стали уничтожать. Шаламов оказался одним из очень немногих, кто выжил. Выжил чудом. И, оставшись сторонником левых идей, не мог не рассказать, что испытал, увидел со времени первого ареста в 1929-м до отъезда с Колымы в 1953-м…

Замечу, что чохом объединять разные ветви оппозиции стало традицией. Так же все те силы, что выражали свой протест в 2011–2013 годах, – либералов, коммунистов, националистов, монархистов, – назвали оранжевой угрозой и придавили. Немалую часть отправили в места заключения.

Статистика показывает, что сегодня в тюрьмах и колониях содержится около 700 тысяч человек. Это огромная цифра. Немало там и подобных шаламовскому майору Пугачёву – прошедших войны, умеющих убивать. Вновь введены огромные сроки: 25 лет присуждают запросто. И вполне вероятно, мы в скором времени можем узнать о повторении сюжета «Последнего боя майора Пугачёва» в реальной жизни. А детали – из кого состоит группа нынешнего Пугачёва – не столь уж важны, как не столь уж важно, что это за пар сорвал крышку перекипающего котла. Рассказ Шаламова стоит помнить, держать в голове. Чтобы не очень удивиться возвращению Пугачёва.

2015

Драма Валентина Распутина

Настоящий русский писатель в народном сознании тот, кто показывает в своих книгах события, которым он был свидетель, участник; тот, кто в художественном слове отобразил свое и своих современников время.

Конечно, бывают исключения, и порой необходимо открыть современникам забытое прошлое, чем занимались Лажечников, Пикуль, Дмитрий Балашов; нужно заглядывать в будущее или пофантазировать о плодах прогресса, что делали Владимир Одоевский, Александр Беляев, Иван Ефремов, братья Стругацкие…

Но все же, говоря о тех, с кем ассоциируется для них русская литература, абсолютное большинство людей называет писателей, создававших каждый в свой черед великую художественную летопись России… Пушкин, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Толстой, Чехов… Перечисление чаще всего заканчивается именем Распутина.

Заканчивается, наверное, не потому, что после Валентина Распутина не появилось у нас больше настоящих писателей, но писателей своей литературы народ, наверное, не видит.

За одно десятилетие – с 1967-го по 1976 год – Распутиным был создан ряд потрясающих по силе художественных произведений о жизни Сибири (а по сути, России) 1940–1970-х. «Василий и Василиса», «Деньги для Марии», «Последний срок», «Уроки французского», «Живи и помни», «Прощание с Матерой»… После этого распутинская проза стала публиковаться реже и реже.

Одни объясняли это тем, что Распутин не смог оправиться после того как его жестоко избили, другие говорили о кризисе, измельчании таланта, пагубных последствиях ухода в публицистику, политику…