Конкистадор

Тот угрюмо жил в своей хижине с индианкой Изабель, и у них уже было двое детей. Несколько раз он добывал деньги, беря в долг под залог земель, пожалованных ему королем, или играя в карты с другими искателями приключений, вернувшимися с рудников или из каких-нибудь тайных экспедиций.

При этом он по-прежнему проявлял беззаботность и расточительность и тут же снова оставался без денег. Высокомерный и гордый в отношениях с забияками, которых всегда немало было в колонии, он часто вступал с ними в драки, но, пуская кровь другим, сам оставался целым и невредимым.

Фернандо не виделся с ним уйму времени, но слышал, что Охеда, с группой таких же отчаянных смельчаков вышел в море на старом корабле с минимальным запасом продуктов, чтобы попытаться во второй раз основать Санта-Крус в той провинции в испанских владениях на материке, губернаторство в которой было пожаловано ему королями.

Довольно скоро он вернулся лишь с горсткой своих товарищей, разоренный и несчастный. Все остальные полегли в тех землях, где он пытался безуспешно губернаторствовать.

Лусеро, обладая присущим женщинам духом консерватизма, все больше становилась противницей всяческих приключений и геройства.

– Пусть другие едут в поисках золота, – говорила она мужу. – Мы обеспечиваем себя тем, что дает наша земля, ухаживаем за нашими коровами и свиньями, выращиваем маниоку и кукурузу. Пусть дон Алонсо и ему подобные ищут залежи золота. Мы же будем продавать им провизию для путешествий и, даст бог благодаря этому мы станем богатыми, даже никуда не уезжая из дома.

Муж признал здравый смысл ее слов и подавил в себе ту страсть искателя приключений, опасностей и могущества, что сидела у него внутри. Казалось, ее укротила ежедневная мирная борьба с этой землей.

В конечном итоге он оценил мудрость своей жены. Охеда и сейчас продолжал внушать ему уважение, однако казалось, он принадлежал к другой породе людей, достойных того, чтобы издалека восхищаться этими смельчаками, но никогда не следовать за ними.

И супруги продолжали жить этими мирными и спокойными заботами, когда в Санто-Доминго пришла весть о том, что несколько месяцев назад, 20 мая 1506 года, в Вальядолиде скончался адмирал дон Христофор Колумб.

III Об истинных копях царя Соломона, обнаруженных доном Христофором в Панаме, рядом с Гангом, и о том, как Фернандо Куэвас ездил в Испанию по просьбе Охеды за разрешением на их завоевание

В последний раз перед смертью адмирала в Испании Куэвас и Лусеро встречались с ним в Санто-Доминго.

Губернатору острова пришлось отправить каравеллу, чтобы забрать Колумба с Ямайки, где он уже в течение нескольких месяцев был отрезан от мира; корабли его сгнили, а большая часть экипажей – бунтовала.

Его четвертое плавание, после множества колебаний и проволочек снаряженное королями с целью дать возможность Колумбу реабилитироваться после неудач его предыдущей экспедиции, сопровождалось бесконечными несчастьями. После того как Овандо не позволил им высадиться в Санто-Доминго, они направились на запад, в поисках пролива, через который можно было бы попасть в истинные земли Великого Хана и в устье Ганга.

Но, казалось, и силы самой природы, и его собственные болезни сговорились, чтобы сделать еще более безрадостным последнее путешествие этого мореплавателя-фантазера. Море постоянно штормило; самого адмирала мучил ревматизм, и он вынужден был провести почти все путешествие в лежачем положении, для чего на корме из досок построили капитанскую рубку; из нее он мог следить за курсом корабля, не покидая своей постели.

Умственное расстройство Колумба становилось все более заметным. Он разговаривал с воображаемыми людьми, якобы приходившими к нему по ночам, чтобы дать совет или просто приободрить его. Плыли они вдоль побережья тех стран, которые позже получат имя Панама, Коста-Рика и Гондурас, а адмирал обозначал их под общим названием Верагуа.

Верагуа станет последней химерой его жизни, последней золотой мечтой, разжигающей в нем тягу к власти и богатству. Жители этого побережья рассказывали разведчикам Колумба о землях, находящихся всего в нескольких днях пути, где люди носят длинные белые туники, а на голове и руках – украшения из золота. Вне всякого сомнения, речь шла о Юкатане и Мехико. Эти рассказы и послужили новым толчком для географических фантазий адмирала, убеждая его в том, что они находятся неподалеку от стран, описанных Марко Поло. Он даже утверждал, что по его расчетам всего через десять пеших переходов в глубь Верагуа можно достигнуть берегов Ганга и расположенных на них знаменитых городов.