Константин Райкин и Театр «Сатирикон»

Драматические и музыкальные театральные жанры в Европе изначально не совпадали по уровню общественного престижа: перевес был на стороне музыкальных жанров – серьезной и комической оперы, музыкальной комедии. Эта репутация отражалась даже в терминах, обозначавших актерские профессии, например, в Италии: драматических актеров звали «комики», а оперных певцов «виртуозы». Гонорары «виртуозов» были в три раза выше, чем «комиков»; спектакли их были богаче, ибо новые театральные механизмы и декорации придумывали исключительно для оперы, а не для драмы.

Одним из первых, кто громко заявил о профессиональном равенстве «виртуозов» и «комиков», и последовательно отстаивал свою точку зрения, был венецианец Карло Гольдони – любимейший драматург К. А. Райкина. В его времена (середина XVIII века) «комики» с новой ясностью ощутили «достоинство» своей профессии, а спектакли немузыкальных жанров все чаще ставили, особенно в Венеции, в стационарных театрах с большими живописными декорациями и машинами, которые обычно использовались в оперных спектаклях. Поэтому и знаменитый театральный соперник Гольдони – Карло Гоцци называл свои спектакли «комедии с трансформациями», имея в виду визуальные чудеса сцены. При всем при том актерского профессионализма «комиков» в те времена было достаточно и для игры на пустой сцене: зрители с восторгом ловили каждое слово и каждое движение знаменитого Труффальдино – Антонио Сакко во время его сольных импровизационных сцен.

О достоинстве «комиков» перед «виртуозами» прямо говорит некий директор театра Орацио – персонаж комедии Гольдони «Комический театр», которой открыли карнавальный сезон 1750 года:

«К сожалению, некоторое время наше искусство действительно унижали, точно нищее, выпрашивая у музыки помощь для привлечения публики в театр. Но слава богу, все уже разочаровались в этой манере. Я не говорю о достоинствах и недостатках певцов! Но, видите ли, поскольку виртуозом является певец, постольку «виртуоз» и актер – все зависит от того, как каждый из них знает свое дело: с тою разницею, что нам для наших выступлений приходится работать, а вы, как попугаи, довольствуетесь парой выдолбленных арий и получаете заранее обеспеченные хлопки…»

Константин Райкин мог бы повторить слова Орацио от себя лично, адресуя их, в более общем плане, всем тем, кто «не прощал» театру мюзикловой роскоши. «Комики» – тоже «виртуозы» и достойны сценической обстановки, приличной для «виртуозов»! Если театр под руководством Аркадия Райкина был похож на передвижную венецианскую труппу XVIII века с хозяйством, которое можно было бы погрузить на один баркас, чтобы сию минуту сняться с места и отправиться на гастроли, то театр под руководством Константина Райкина зажил по правилам труппы, надолго пришедшей в огромный венецианский стационарный театр с намерением использовать все его технические достижения, доступные ранее только опере.

Благо экономические условия жизни театра стали поправляться и «Сатирикон» резко вырвался из технических стандартов среднего постсоветского столичного театра, чтобы приблизить зрителей к ощущению легендарной классической эпохи Европы (XVII–XVIII веков), когда в публичных театрах ренессансная пустота сцены и барочная сценографическая роскошь чередовались в спектаклях, не отрицая друг друга.

Константин Райкин был уверен, что театр должен был позволять себе быть богаче, чем жизнь, – в прямом и переносном смысле этого слова. Негласным ориентиром для него была эпоха XVII и XVIII веков в Европе, сотворившая миф о всесилии театрального искусства: здесь была Англия рубежа XVI–XVII веков, Франция эпохи Людовика XIV и великие десятилетия последнего расцвета комедии дель арте в Венеции – время Гольдони и Гоцци. Это было время расцвета «виртуозов»-актеров и «виртуозов»-художников: одна и та же труппа могла сыграть один спектакль на пустой сцене, а следующий – с применением всего технического арсенала сценографии и машинерии, не отменяя актерского требования быть «виртуозом».

Недаром в течение двух сезонов после «Трехгрошовой оперы» в «Сатириконе» выходят один за другим, с перерывом в год, спектакли по Гольдони (1997), Шекспиру (1998) и Мольеру (1999).

Период «Большой классики»: 1996-2006

Шекспир, Мольер и Гольдони обеспечивают смысловую цельность нового репертуарного цикла «Сатирикона». Он продлится 10 лет – с 1996 по 2006 год – и завершится вместе с обращением К. Райкина к современному ирландскому драматургу Мартину Макдонаху (2007) и общим увеличением числа работ по современной драматургии.

Десятилетие 1996–2006 в истории «Сатирикона» можно назвать периодом «большой классики». В этот период поставлены три трагедии Шекспира: «Гамлет» (режиссер Р. Стуруа), «Ричард III» и «Король Лир» (режиссер Ю. Бутусов) и переработка еще одной шекспировской трагедии – «Макбетт» Э. Ионеско (первая постановка Ю. Бутусова в «Сатириконе»).