Континент

   И вот здесь я откровенно разозлился. С трудом удержавшись от того, чтобы не изжарить кого-нибудь заклинанием, промолчал и отошел в сторонку, присев на какую-то ступеньку.

   - Господин?

   - Что?

   - Вы не желаете проехал?

   - Через два-три часа взойдет солнце, - я махнул головой в сторону востока. - Если вы не хотите открыть мне ворота сейчас и за десять золотых, то хрен с вами, я подожду три часа и проеду через них бесплатно. Да, мне придется торопиться пуще прежнего и гнать до брата во весь опор, но, демоны меня побери, оно того стоит!

   Стражники, явно обеспокоенные таким вариантом, принялись о чем-то вполголоса переговариваться. Наконец, самый первый снова обратился ко мне:

   - Господин, давайте ваш десять золотой. Мы решил, что наживался на чужих неприятности - это действительный недостойно.

   Еще бы вы не решили... Я отсчитал десять кругляшей и ворота начали открываться.

   - Мирной службы, доблестные воины.

   - И вам спокойной и быстрой дорога, господин!

   За воротами, я, не сдерживаясь, пришпорил лошадь. Стражники все равно считают, что я тороплюсь к брату, а больше никого вокруг и нет.

   Спустя полчаса я уже раскапывал свои спрятанные сокровища, хваля себя за предусмотрительность. Теперь самое главное - найти дорогу, ведущую к границе с Империей и свалить, наконец, из этой страны. Общение со жрецами знатно подпортило мне впечатление о Тардии. Чтоб я еще раз сюда приехал...

   На тракт, ведущий от Летнего Тарда к границе, я выехал, когда небо уже заметно посветлело. Некоторое время двигался, пытаясь найти укрытие на день - и рассмотрел-таки в сумраке небольшую рощицу немного в стороне от дороги.

   Свернул в ее сторону, с болью в сердце глядя на то, как приминается трава под копытами лошади и моими сапогами. Увидят ведь...

   Некоторое время я потратил на то, чтобы хоть как-то поправить довольно высокую растительность. Получалось откровенно плохо. Надежда была только на то, что утренняя роса и последующее солнце все же успеет оживить примятую зелень до того, как кто-то отправится за мной в погоню.

   Рощица оказалась гораздо меньше, чем я решил, глядя на нее с дороги. Но какое-то укрытие она все равно давала, вдобавок, имеющийся кустарник должен был скрыть нас с лошадью, если мы хорошенько затаимся.

   Напоив животное из собственных запасов, я, потратив минут десять на уговоры, заставил-таки его лечь среди кустарников.

   - Тише, тише...

   Лошади лежать не очень хотелось, но она, как и Красавица, оказалась достаточно послушной. На всякий случай я еще и привязал ее голову к корню одного из деревьев, для чего пришлось исхитриться и прицепить веревку к узде. Наверное, любой конюх прибил бы меня на месте за такое, но цели я, кажется, достиг - лошадь лежала и не старалась подняться, хоть и нервно всхрапывала изредка.

   Я улегся рядом, положил голову ей на шею и принялся гладить, успокаивая. Чувствую, это будет очень длинный день.

   Погоня - если это была она, - появилась часа через два после рассвета. По дороге пронесся десяток гвардейцев со жрецом за компанию, напугал меня, взволновал лошадь, которой давно надоело валяться на земле, и скрылся в стороне виднеющегося вдалеке леса.

   - Тише...

   Лошадь, несмотря на весь свой мирный нрав, вести себя тише отказывалась. И, как назло, на дороге появился новый разъезд всадников, в этот раз двигавшихся медленно и спокойно.

   - Да заткнись ты, тупое животное, - чуть не плача, прошипел я. Выдаст ведь.

   Лошадь попыталась встать, задергала мордой, привязанной к дереву и легонько заржала. Я положил руку ей на голову...

   - Прости.

   Попадать к жрецам по прихоти своей кобылы я не хотел. Заклинание легко сорвалось с руки, мгновенно убив несчастное животное и закопалось в землю, выдав вонючий дымок от сожженной травы.

   Лошадь несколько секунд конвульсивно подергалась и затихла. Я вздохнул спокойнее. Лишь бы только запах жареного мяса или сгоревшей травы не привлек сюда кого-нибудь из патрульных.

   Время шло. Солнце лениво ползло по небу, заставляя меня потеть и отмахиваться от мух. Рощицей, к счастью, так никто и не интересовался. И я, прекратив бороться со сном, отрубился.

   Разбудила меня легкая вечерняя прохлада. Я приподнялся, озираясь сонными глазами по сторонам.

   Где-то на западе начинался закат. По дороге в направлении города тащился усталый караван. Ближе к стенам в поле копошились крестьяне. Никто не бегал вокруг, разыскивая меня, никто не прочесывал местность с собаками.

   Я, успокоившись, напился воды, сполоснул лицо, а затем задумчиво уставился на труп лошади. Припасов у меня с собой практически не было - не успел купить в городе. Воды тоже оставалось чуть-чуть, но это не страшно, вокруг лесной край с многочисленными ручейками.

   А вот еда... Вздохнув, я вытащил нож и принялся снимать кусок шкуры с туши. Кидать куски сырого мяса в рюкзак мне не хотелось - значит, раз уж есть время и средства, сделаю мешок.