Читаем Концептология полностью

Концептуальный анализ может производиться на различном языковом материале. Это могут быть толковые словари, словари словообразовательных элементов языка, фразеологические единицы, словари эпитетов, словари пословиц и поговорок и т. д. При анализе материала одного словаря или одного типа словарей выявляется далеко не полная структура исследуемого концепта. На материале словарей можно выявить только ту часть структуры исследуемого концепта, которая включает в себя мотивирующие и понятийные признаки. Образные, ценностные и символические признаки на материале словарей выявляются фрагментарно. В случае изучения концепта в концептуальной картине мира носителей языка следует учитывать все способы его объективации в языковой картине мира, и для этого необходимо обращаться к данным всех указанных словарей, а также к литературным источникам по причине неполной фиксации того многообразия концептуальных признаков, которое наблюдается в концептуальной картине мира. Только в этом случае возможно выявить и описать более или менее полную структуру концепта.

Символ — это знак, скрывающий бесконечное множество смыслов. Образы языка, выражающие тот или иной символический смысл, раскрывают забытые мифы и религиозные представления народа.

Для рассмотрения вопроса о связи мотивирующих, понятийных и символических признаков обратимся к структуре концепта радуга (см. подробнее в: Пименова, 2008: 688-700). Радуга — цветная дуга, опоясывающая небо (обычно после дождя) — один из самых замечательных природных символов. Этот символ распространен не только в языке, народных поверьях, но и в иконографии, геральдике, эмблематике, где обычно используется символ трехцветной радуги (актуальны красный, желтый и синий цвет) или пятицветной (к указанным добавляются зеленый и фиолетовый цвета).

По замечанию П. Я. Черных, в древнерусском языке не было слова радуга: говорили дуга, в памятниках древнерусской письменности это слово встречается только в значении «радуга» (Черных, II: 95). Слово радуга — сравнительно позднее новообразование на базе дуга, возникшее из радо-дуга (там же). В фольклоре и в старинных народных поверьях с радугой связываются радостные переживания, поэтому этимологи сходятся во мнении, что первая часть слова ра- сближается с прилагательным рад, существительным радость, глаголом радоваться (ср.: укр. весёлка «радуга», болг. вясёлка «радуга»; Ни разу в небесах не появлялась веселая радуга... Петкевич. Возвращение на родину; ср. также: От этого корня произошли слова разум, радость, радуга — у-ух, много слов на «ра»! Москвина. Небесные тихоходы: путешествие в Индию). Отсюда упоминания радуги в качестве символа счастья, радости (К привычному, нарастающему утром гулу мчащихся по Зее-штрассе машин прибавились звуки дождя ... веселой летней грозы, когда на небе появляется умытая радуга и тянет выбежать во двор, чтобы впитать в себя исходящую от нее радость... Новикова. Мужской роман). Первоначально слово веселка (веселуха, висялуха) означало «висящая (на воздухе)» (Афанасьев, 2001: 347).

По всей вероятности, начальное ра- в слове радуга связана с солнцем, понимаемым как животворящее начало в мире (Может ли кто в свете небесном Чтиться равно солнцу тому, В сердце моём мрачном, телесном Что, озарив тяжкую тьму, Творит его радугой мира? Пой лира! Державин. Радуга). Радуга — «символ небесно чистого, ожидаемого, дарующего жизнь, таинственного и величественного» (Шейнина, 2006: 56). Связь радуги и солнца проявляется в признаках ‘небесного огня’, ‘искр’ (Горит на солнце радуга. Ваншенкин. Писательский клуб; Тучи искр, сверкание, вспыхивающая радуга. Серафимович. Железный поток), ‘света’ (Дождь как будто бы утихал, и где-то за Ново-Клюквином засветилась неяркая радуга. Войнович. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина), ‘сияния’ (Разрозненными осколками сияла радуга. Новиков-Прибой. Цусима) и ‘игры’, а игра — занятие богов, ибо их существование лишено забот о хлебе насущном (солнце играет; радуга играет (красками); ср. Нау спускалась на берег и стояла, пока вдали не начинала играть радуга. Рытхэу. Когда киты уходят).

Перейти на страницу:

Все книги серии Концептуальные исследования

Похожие книги

Язык как инстинкт
Язык как инстинкт

Предлагаемая вниманию читателя книга известного американского психолога и лингвиста Стивена Пинкера содержит увлекательный и многогранный рассказ о том феномене, которым является человеческий язык, рассматривая его с самых разных точек зрения: собственно лингвистической, биологической, исторической и т.д. «Существуют ли грамматические гены?», «Способны ли шимпанзе выучить язык жестов?», «Контролирует ли наш язык наши мысли?» — вот лишь некоторые из бесчисленных вопросов о языке, поднятые в данном исследовании.Книга объясняет тайны удивительных явлений, связанных с языком, таких как «мозговитые» младенцы, грамматические гены, жестовый язык у специально обученных шимпанзе, «идиоты»-гении, разговаривающие неандертальцы, поиски праматери всех языков. Повествование ведется живым, легким языком и содержит множество занимательных примеров из современного разговорного английского, в том числе сленга и языка кино и песен.Книга будет интересна филологам всех специальностей, психологам, этнографам, историкам, философам, студентам и аспирантам гуманитарных факультетов, а также всем, кто изучает язык и интересуется его проблемами.Для полного понимания книги желательно знание основ грамматики английского языка. Впрочем, большинство фраз на английском языке снабжены русским переводом.От автора fb2-документа Sclex'а касательно версии 1.1: 1) Книга хорошо вычитана и сформатирована. 2) К сожалению, одна страница текста отсутствовала в djvu-варианте книги, поэтому ее нет и в этом файле. 3) Для отображения некоторых символов данного текста (в частности, английской транскрипции) требуется юникод-шрифт, например Arial Unicode MS. 4) Картинки в книге имеют ширину до 460 пикселей.

Стивен Пинкер

Языкознание, иностранные языки / Биология / Психология / Языкознание / Образование и наука
«Дар особенный»
«Дар особенный»

Существует «русская идея» Запада, еще ранее возникла «европейская идея» России, сформулированная и воплощенная Петром I. В основе взаимного интереса лежали европейская мечта России и русская мечта Европы, претворяемые в идеи и в практические шаги. Достаточно вспомнить переводческий проект Петра I, сопровождавший его реформы, или переводческий проект Запада последних десятилетий XIX столетия, когда первые переводы великого русского романа на западноевропейские языки превратили Россию в законодательницу моды в области культуры. История русской переводной художественной литературы является блестящим подтверждением взаимного тяготения разных культур. Книга В. Багно посвящена различным аспектам истории и теории художественного перевода, прежде всего связанным с русско-испанскими и русско-французскими литературными отношениями XVIII–XX веков. В. Багно – известный переводчик, специалист в области изучения русской литературы в контексте мировой культуры, директор Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, член-корреспондент РАН.

Всеволод Евгеньевич Багно

Языкознание, иностранные языки