Копи Хаджибейского лимана

— Так же. Первый труп, в Фонтанке, рыбаки нашли в пещере. Они на рассвете на берег пошли посмотреть, что шторм натворил. И увидели вход в пещеру.

— Погоди! Ты ж про башмачок говорил! — напомнил Савка.

— Ну да, на камне лежал этот детский ботинок, красный. Парный к предыдущему. На Шкодовой горе был левый, теперь — правый, из одной пары. Рыбаки решили, что в шторм кто-то утонул, начали тела искать. Ничего. Увидели вход в пещеру. А там — все точно так же. Труп подвешен на руках, точно такие же повреждения, раны... Абсолютно идентично, — тяжело вздохнул Володя. — Это рано утром было, в Фонтанке. А сегодня в 5 утра нашли труп в Пале-Рояле! Ночью был убит! Точно такой мальчишка! В кустах висел. Почти на виду у всех! И в обоих случаях их усыпили уколом. Они ничего не чувствовали, когда умирали, хоть это утешает...

— А что за мальчишки? — не отставал Савка.

— Обоим от 12-ти до 14-ти. Оба уличные, без всяких сомнений. Но есть один интересный момент, — оживился Сосновский. — Я сегодня днем был в морге и уточнил. У обоих пальцы кусочком шкурки отполированы. То есть их учили на карточных шулеров, понимаешь! И я решил выяснить, кто учит на карточных шулеров. Вот сейчас это мы с тобой и узнаем.

Володя с Савкой вышли из кабинета. По дороге в пивную на Греческой, где у них была назначена встреча с очередным информатором, мелким вором с Привоза по кличке Заюк, Савка вдруг выпалил:

— А у убийцы машина есть!

— С чего ты это взял? — Володя даже остановился от неожиданности.

— А как убийца ночью до Фонтанки добирался? А на следующую ночь был уже в Пале-Рояле? Как он так двигается?

— Но это ж не сразу, две ночи... Он мог и своим ходом добраться... Но мысль хорошая! — задумался Сосновский. — Убийца делает жертве укол, затаскивает в автомобиль, а потом везет к месту убийства! Да, ты прав! Он затаскивает их в автомобиль! Он ездит на машине. Браво, Савка!

Помощник надулся от гордости, как петух. Теперь он был готов за Володю и в огонь, и в воду.

Заюк уже ждал их за столиком в пивной. Это был щуплый мальчишка лет 17-ти, косящий на один глаз. Выглядел он абсолютно придурковатым, и потому с легкостью втирался в доверие к кому угодно. Заюк пересчитал деньги, которые дал ему Володя, залпом выпил пиво из грязной стеклянной кружки и выпалил:

— Это Леонидас! Грек Леонидас держит школу на Молдаванке, на Виноградной, для карточных шулеров. Он их муштрует. Я узнавал.

— Так, — задумался Сосновский, — школа для воров-детей... А как найти этого Леонидаса?

— Так дом у него на Косвенной, игорный. Он каждый вечер там. Но соваться туда — не, не тот шухер. Зашкурят.

И Заюк быстро нырнул в темноту из пивной, буквально растворившись в воздухе.

— Я знаю про этот притон, — сказал Володя, — там вертятся большие деньги. Может, Леонидас и поставляет мальчишек убийце. Надо бы на него взглянуть.

— Убьют! — перепугался Савка.

— Ну, и не в такие места проникал... — небрежно бросил Сосновский, вспомнив клуб «Анубис» и дело Людоеда. — Пойду-ка я завтра туда. Поиграю!..

ГЛАВА 14 Проигрыш Сосновского. Действия Тани. Хижина и Зверь. Автомобиль Зверя

Володя и Таня стали проигрывать в тот самый момент, когда к их столу подсел бойкий черноглазый развязный молодой человек с невероятно вульгарной булавкой в дешевом пестром галстуке.

Эта булавка из сусального золота с фальшивым бриллиантом смотрелась так, как смотрятся зубные коронки из золота — грубо, вульгарно, вызывая у нормальных людей участливую жалость к их обладателям. Такой поддельный, дешевый шик всегда говорит о мелочной, низкой натуре, в которой не развиты ни высшие душевные качества, ни интеллект. Да и особого стремления подниматься куда-то вверх тоже нет.

Страшны такие обладатели дорогих дешевых вещей! Страшны своими искусственными попытками вылезти из окружающей их среды только одним способом — бросать не просто пыль в глаза, а обильно залепливать глаза окружающих откровенной грязью. За годы, проведенные на криминальном дне, Таня насмотрелась на таких, а потому сразу безошибочно определила в молодом человеке представителя того мира, который никак ее не отпускал, заставляя вновь и вновь чувствовать себя душевно нечистой и мучиться от этого ощущения.

Насторожился и Сосновский. Этому способствовал не только жизненный опыт человека и газетного репортера, но и обмен красноречивыми взглядами с Таней, который проходил на протяжении всего вечера.

Он сразу понял, что Таня появилась в притоне неспроста. Сосновский подумал, что каким-то образом она может быть связана с происходящими в городе убийствами, ведь Таня всегда оказывалась в самом центре самых невероятных событий — по стечению ли обстоятельств, или по каким-то странным капризам ее запутанной судьбы.