Копи царя Соломона

Мы поблагодарили его и ответили, что предпочли бы явиться к королю, когда солнце достигнет зенита, сопроводив это заявление целым рядом вымышленных причин. Именно так и следует поступать, когда имеешь дело с африканцами: не стоит сразу же откликаться на их приглашение, поскольку обычная вежливость может быть истолкована как страх и раболепие. Несмотря на любопытство и нетерпеливое желание увидеть воочию грозного и коварного Твалу, мы еще с час проторчали у себя в хижине, неторопливо отбирая из нашего скудного запаса подарки для короля и его приближенных. Дары эти состояли из винчестера бедняги Вентфогеля и некоторого количества бус. Винтовку с патронами было решено подарить его величеству, а пестрые бусы – супругам короля и придворным. Инфадус и Скрагга уже получили от нас такие же бусы и были в полном восторге от подарка.

Наконец мы объявили, что готовы отправиться на прием, и выбрались на свет божий в сопровождении Инфадуса и Амбопы, несшего наши подношения.

Старый воин привел нас к ограде, похожей на ту, что окружала наши жилища, но раз в пятьдесят длиннее, – она охватывала более шести акров площади. Вдоль внешней стороны изгороди тянулся ряд аккуратных хижин, где обитали жены короля, а прямо напротив главных ворот, в глубине, высилось большое отдельное строение – это и была резиденция его величества. Огромную площадь перед резиденцией заполняли многочисленные отряды – здесь собралось не менее восьми тысяч воинов. Мы прошли мимо – и воины застыли подобно изваяниям с развевающимися плюмажами, сверкающими на солнце копьями и железными щитами, обтянутыми буйволовой кожей. На пустой площадке перед королевской хижиной стояло несколько табуретов. По указанию старика мы уселись на них. Амбопа встал позади нас, а сам Инфадус приблизился к двери королевского жилища.

На площади воцарилась абсолютная тишина, будто все вокруг вымерло. И все то время, пока мы ждали выхода его величества, нас с любопытством рассматривали восемь тысяч пар глаз. Признаюсь, ощущение не из приятных, но мы держались молодцами и старались сохранять равнодушный вид.

Ждать пришлось недолго – дверь распахнулась и из хижины появился огромного роста человек, на плечи которого была наброшена великолепная мантия из леопардовых шкур. За ним следовал Скрагга, а далее показалось некое существо, больше всего походившее на высохшую, сморщенную и закутанную в меховой плащ мумию обезьяны. Король опустился на один из табуретов, позади него вытянулся Скрагга, а мумия, проявив неожиданную резвость, проползла через площадку на четвереньках и уселась на корточках в тени под навесом хижины.

Глубокое безмолвие продолжалось. Неожиданно гигант резко поднялся, сбросил с себя мантию и выпрямился во весь рост.

Зрелище было не для слабонервных. Лицо Твалы оказалось одноглазым – на месте отсутствующего королевского ока зияла дыра, а одинокий уцелевший глаз сверкал лютой злобой. Свирепые черты дополняли мясистые, словно распухшие губы и широкий приплюснутый нос. Грудь правителя плотно облегала блестящая кольчуга; вокруг пояса и у правого колена висели белые буйволовые хвосты, а на огромной голове колыхался роскошный султан из белых страусовых перьев. На могучей, как у носорога, шее этого редкостного красавчика поблескивало золотое ожерелье в виде толстого жгута, а на лбу тускло мерцал громадный неограненный алмаз. В правой руке король сжимал длинное и тяжелое на вид копье.

Наконец Твала его поднял – в ответ на этот жест восемь тысяч рук также вскинули свои копья и из восьми тысяч глоток вырвался громовой троекратный вопль: «Куум!» Этот рев можно было сравнить разве что с оглушительным раскатом грома, от которого содрогается даже почва.

– Будьте покорны, кукуаны! – пропищал в наступившей тишине пронзительный тоненький голосок из-под навеса, где восседало загадочное существо. – Это ваш король!

– Ко-ро-о-ль! – эхом прогремело в воздухе, а затем снова воцарилось молчание.

И тут же оно было нарушено. Один из воинов, стоявший на левом фланге, уронил щит, со звоном упавший на вымощенную известняком площадь.

Твала хмуро покосился единственным горящим глазом в ту сторону.

– Эй, ты, подойди ко мне! – хрипло гаркнул он.

Через минуту перед королем предстал рослый молодой воин.

– Значит, это ты, безрукий пес, позоришь меня перед чужеземцами, прибывшими со звезд? Ты посмел уронить щит? – Лицо его величества исказилось от гнева.

Несмотря на то что кожа юноши была очень темной, мы заметили, как он побледнел.

– О, мой господин, Телец Черной Коровы, – прошептал несчастный, – все это вышло случайно…

– Готовься к смерти. – Губы короля скривились в страшной ухмылке. – Скрагга! Покажи, как ты умеешь владеть оружием. Убей этого неуклюжего недоноска!

Мы окаменели от ужаса. Скрагга, зловеще усмехаясь, шагнул вперед, вскинул свое копье, размахнулся и вонзил его в грудь несчастной жертвы. Удар был настолько сильным, что наконечник насквозь пронзил воина. Юноша, не издав ни звука, замертво упал на землю. Ропот неодобрения пробежал по сомкнутым рядам воинов и стих.