Копи царя Соломона

– Король Твала, мы дарим тебе эту удивительную трубу, и со временем я научу тебя, как с ней обращаться. Но берегись использовать волшебство жителей звезд против человека на земле! – Я торжественно подал ему винтовку.

Его величество коснулось нашего подарка дрогнувшей рукой. Затем Твала положил оружие у своих ног. И тут же я заметил, как из-под навеса хижины выползла сморщенная обезьяноподобная фигурка. Существо передвигалось на четвереньках, однако, приблизившись к месту, где восседал король, сбросило с себя скрывавший его меховой плащ и попыталось выпрямиться. Перед нами предстало нечто жутковатое и необычное – невероятно древняя старуха, лицо которой так высохло и скукожилось от времени, что стало не больше, чем у годовалого ребенка. Все оно было изрыто глубокими морщинами, острый подбородок загибался вверх, а над ним чернела провалившаяся щель рта. Носа у этого неземного создания не было вовсе.

Старушенция и в самом деле походила на мумию, высушенную на пустынном солнце, если бы не глаза, горевшие ярким пламенем, – огромные, умные, с живостью смотревшие из-под совершенно белых бровей, над которыми нависал желтый, как старинный пергамент, лоб. Голова ее была абсолютно лысой, и сморщенная восковая кожа на черепе двигалась, как кожа капюшона кобры. Не меньше минуты эта древняя дама стояла неподвижно, потом повернулась к королю и, вытянув свою костлявую руку, похожую на лапу хищной птицы, опустила ее на плечо Твалы. После этого, как бы приобщившись к высшей власти, она резко повернулась в сторону площади и завопила пронзительным монотонным голосом:

– О, мой король, слушай меня! Внемлите и вы, воины! Слушайте, горы, равнины и реки, вся родная Земля Кукуанов, а также небеса, солнце, дождь, бури и туманы! Слушайте, мужчины и женщины, юноши и девы, а также младенцы в утробах матерей! Внемли все, что живет и должно умереть! Дух жизни сейчас снизошел на меня, и я прорицаю! Я прорицаю! Я прорицаю!

Меня словно окатило холодом; площадь замерла. Старуха была поистине страшна в своем пророческом вдохновении.

– Реки крови, кровь повсюду! – снова завопила она. – Я вижу ее, чувствую ее запах и соленый вкус! Кровь падает с неба дождем и бежит по земле рекой! Чу, а вот и шаги – это белый человек идет издалека… Я стара и видела на своем веку много крови… – Из горла сморщенного чудовища вырвался каркающий смех. – Но ее будет еще больше, прежде чем я умру и душа моя возликует… Мне много-много лет: ваши отцы знали меня, и их отцы знали меня, и отцы их отцов. Но горы старше – они видели белого человека. Ответьте мне, кто проложил Великую Дорогу? Кто оставил изображения на скалах? Кто воздвиг трех Молчаливых, что восседают в горах у Колодца? Вам это неведомо – зато ведомо мне. Задолго до вашего рождения здесь побывали белые люди. И они снова придут и уничтожат вас… Да! Мой король! Откуда у тебя блестящий камень, что украшает твое чело? Чьи руки выковали железное одеяние, которое ты носишь на своей груди? Лишь я это знаю, старая мудрая изанузи – великая колдунья!

Твала неожиданно потупился, а старуха повернула лысую, как у грифа, голову в нашу сторону и продолжила:

– Что вы ищете, белые люди, спустившиеся со звезд? Потерявшегося человека? Но здесь вы его не найдете. Его больше нет в нашей стране. Никто из белых людей уже давным-давно не ступал на эту землю, кроме одного, но и тот покинул ее, чтобы умереть. Или вы пришли за блестящими камнями? Вы найдете их, когда высохнет кровь… Удастся ли вам вернуться? – Она снова издала смешок и неожиданно ткнула костлявым пальцем в Амбопу. – Кто ты, призрак с темной кожей и горделивой осанкой, и чего хочешь ты? Ведь не сверкающих же камней, не мерцающего желтого металла… Мне кажется, я знаю тебя. Запах крови в твоем сердце. Сними свою мучу!

Внезапно вещунья задергалась, из ее рта повалила пена, глаза закатились, и, рухнув на землю, она забилась в судорожном припадке. Ее тотчас подняли и унесли в хижину. Король, дрожа всем телом, тяжело поднялся и взмахнул рукой. Тут же его полки` безукоризненным строем двинулись к выходу. Вскоре огромная площадь опустела и мы остались наедине с Твалой и его немногочисленными приближенными.

– Белые люди, – обратился он к нам, – думаю, всех вас следует предать смерти. Гагула произнесла очень странные слова.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице.

– Нас не так легко убить. Будь осторожен, король! – спокойно произнес я.

– Не подобает вам угрожать мне. – Дикарь угрюмо насупился.

– Это не угроза. Попробуй нас тронуть, и тебе несдобровать.

Твала ненадолго задумался, а затем проговорил:

– Ступайте с миром и ничего не бойтесь. Я не готовлю вам западню. Сегодня вечером будет великая пляска, вы должны увидеть ее. А завтра я решу, как мне с вами поступить.

– Воля твоя, король, – с напускным равнодушием ответил я.

Мы поднялись и в сопровождении Инфадуса направились в нашу хижину.

Глава 11 Тайна Амбопы

На пороге нашего временного пристанища я жестом пригласил Инфадуса войти.

– Послушай, старина, – обратился я к нему, – мы хотели бы с тобой побеседовать.