Копи царя Соломона

Глава 17 Конец эпохи Твалы

По приказу Игнози ближайшие ворота города, к которым мы направлялись, взял под охрану один из наших полков. Остальные воины встали на страже у других выходов из Луу. Прежде чем вступить в город, нам пришлось остановиться: командир полка приветствовал нашего бывшего слугу как законного короля страны. Затем он доложил, что остатки воинства Твалы укрылись в городе, там же находится и сам одноглазый негодяй. Королевская армия полностью деморализована и готова сдаться.

Выслушав рапорт и посоветовавшись с нами, Игнози отправил гонцов ко всем воротам, чтобы передать горожанам приказ открыть вход в Луу, а также свое королевское слово, обещающее жизнь и прощение воинам, которые сложат оружие. Ждать пришлось недолго: вскоре под торжествующие крики «Буйволов» был опущен мост через ров и главные ворота распахнулись.

Мы вступили в город, приняв, однако, меры предосторожности от возможного предательства. Там нас ждала поразительная картина: вдоль всех улиц и дорог стояли воины. Головы их были виновато опущены, щиты и копья лежали у ног. При этом армия приветствовала проходившего мимо Игнози как своего короля.

Наша колонна направилась прямо к молчаливому краалю Твалы. Когда мы достигли площади, на которой стали свидетелями охоты за колдунами и плясок девушек, то обнаружили, что она совершенно пуста. Лишь в отдалении, перед своей хижиной, в окровавленной кольчуге, сгорбившись, сидел сам Твала, а рядом с ним не было никого, кроме Гагулы. Боевой топор и щит поверженного правителя валялись рядом в пыли.

Мы двинулись через площадь, и на расстоянии около пятидесяти ярдов остановились, чтобы приблизиться к Твале в сопровождении нескольких воинов-телохранителей. Пока мы шли, обезумевшая Гагула осыпала нас всеми мыслимыми проклятиями. Никто из нас не отвечал ей, пока мы не оказались лицом к лицу с узурпатором. Тут Твала наконец поднял голову и пристально взглянул на своего удачливого соперника единственным глазом, в котором злоба, казалось, сверкала ярче, чем огромный алмаз у него на лбу.

– Приветствую тебя, молодой король! – Его рот скривился в горькой насмешке. – Ты явился сюда гостем и ел мой хлеб, а теперь с помощью колдовства белых людей посеял смуту в моем народе и погубил мою армию! Какую же участь ты приготовил мне, повелитель кукуанов?

– Ту же, что постигла моего отца и твоего единоутробного брата, на троне которого ты восседал все эти долгие годы! – последовал немедленный и жестокий ответ.

– Ну что ж… Я покажу тебе, как надо умирать, чтобы ты вспоминал об этом, когда придет и твой час. Король, я готов к смерти, однако прошу тебя не лишать меня права умереть в бою, которое принадлежит всем членам королевского дома кукуанов. Ты не можешь отказать мне в этом – даже те трусы, что сегодня бежали с поля боя, начнут смеяться над тобой.

– Я дам тебе это право. Выбирай, с кем тебе угодно сразиться. Сам я не могу драться с тобой, так как король поднимает оружие лишь в годину войны.

Мрачный взгляд Твалы скользнул по нашим рядам. На мгновение мне почудилось, что его пылающий глаз задержался на моей фигуре, и я поежился. У меня не было ни малейшего желания ввязываться в драку с этим могучим дикарем – с тем же успехом я мог бы просто покончить с собой. Мне пришлось бы отказаться от поединка и навлечь на свою голову позор. Хотя еще неизвестно, что лучше: подвергнуться осмеянию или быть изрубленным в куски боевым топором!

Пока все эти мысли вертелись у меня в голове, Твала произнес:

– Что скажешь, Инкубу? Не завершить ли нам то, что мы начали на поле боя, или самое время назвать тебя жалким трусом?

– Нет, – прервал его Игнози, – ты не должен биться с Инкубу.

– Он боится меня? – криво усмехнулся Твала.

К моему ужасу, сэр Генри каким-то образом догадался, о чем идет речь, кровь прихлынула к его щекам, и он воскликнул:

– Я выйду и сражусь с этим одноглазым! Пусть узнает, боюсь я его или нет!

– Ради всего святого, сэр, – умоляюще прошептал я, – не рискуйте жизнью неизвестно ради чего! Это же чудовище, сущий мясник! К тому же всякий, кто видел вас во время битвы, знает, что вы храбрец.

– Я буду с ним биться, – хмуро отрезал сэр Генри. – Никто не смеет называть меня трусом. Я готов, Твала! – Он сделал шаг вперед и вскинул топор.

Я был в отчаянии, но ничего не мог поделать: кукуаны – воины и жители города – замерли в ожидании поединка.

– Не нужно, мой белый брат. – Игнози жестом попытался остановить сэра Генри. – Ты и без того многое совершил ради меня. Если ты пострадаешь от руки негодяя, это разобьет мое сердце.

– Я буду с ним биться, Игнози, – упрямо повторил англичанин.

– Что ж, это твой выбор, Инкубу. Ты отважный человек… Смотри, Твала! Слон готов растоптать тебя!

Бывший король, похожий на гигантскую глыбу черного мяса, дико расхохотался, выпрямился во весь рост, шагнул вперед и стал лицом к лицу с Генри Куртисом.