Корабль отплывает в полночь

Я сам соприкоснулся с этой жаждой, Карр, и горжусь тем, что сделал больше для ее утоления, чем неисчислимая богемная обслуга за щедрые гонорары. Эвелин Кордью многое узнала о себе, сидя вот в этом кресле, а еще благодаря мне сумела дважды избежать психического срыва. Беда в том, что, когда на горизонте замаячил третий, она предпочла довериться проросткам пшеницы и йогурту, а теперь люто меня ненавидит… Надеюсь, и свою диету тоже. Она дважды покушалась на мою жизнь, Карр, и пыталась запугать – натравливала гангстеров и еще кое-кого. Она оклеветала меня перед Джеффом Грейном, с которым еще встречается иногда, и Джерри Смысловым, и Ником ДеГрации, – дескать, я добыл компромат о ее стриптизном периоде и более поздних приключениях: тут и несколько интересных фотоснимков, и реальные сведения о доходах и налоговых отчислениях, и будто бы я всем этим бессовестно ее шантажирую. На самом же деле она хочет вернуть пять своих призраков, а я не могу отдать, потому что призраки способны ее погубить. Да, Карр, погубить. – Слайкер для вящей убедительности помахал ножницами. – Эвелин заявляет, что из-за призраков, которых я у нее забрал, она постоянно теряет в весе («в скелет превратилась» – вот ее слова), и у нее бывают помрачения рассудка, и иссякла психическая энергия. А что же на самом деле? Призраки успели выкачать из нее уйму зловредных мыслей и разрушительных эмоций, и вся эта грязь в буквальном смысле прикончит ее, если будет заново впитана. Так сильна в них жажда убийства. Правда, до меня дошел слух, что Эвелин действительно малость похудела и поблекла, – в своем последнем фильме она выглядит неважно, даже голливудская медицина и косметология не помогли. Возможно, она и впрямь настроена винить в этом меня. Я-то не смотрел этот фильм, а вы, Карр? Если смотрели, что скажете?

Я понял, что исчерпал квоту отмалчивания и безмолвной лести, и поспешил сказать:

– Думаю, это просто анемия. Ею можно объяснить и потерю веса, и изнуренный вид.

– Ага! Вот вы и прокололись, Карр! – вскинулся Слайкер, торжествующе наставив на меня… нет, не палец, а эти нелепые и жуткие ножницы. – Ее анемия держится в строжайшем секрете, о ней знает только ближайшее окружение. Пресса часто прохаживалась насчет ипохондрии Эвелин, но этот конкретный недуг не упоминался ни разу. Я заподозрил, что ко мне подбирается ее агент, когда прочел вашу записку в «Банковском чеке», – на почерке сказались нервозность и скрытность. Но мне понравился трюк с «Жюстиной», и придумка насчет ученика чародея тоже неплоха, вот и возникло желание пообщаться. Да только в ходе этого общения я постоянно наблюдал за вами, особенно за вашей реакцией на некоторые «крючки», и теперь вы окончательно себя выдали.

Слайкер говорил громко и внятно, но при этом трясся и хихикал; глаза – почти сплошные белки. Он чуть приблизил к груди ножницы и крепче обхватил ладонью их ушки, как будто сжимал рукоять кинжала.

– Наша славная малютка Эви кого только ко мне не подсылает, – продолжил он со смешком. – Все пытается вызволить своих призраков, не скупится на угрозы и даже опускается до покушений. Но впервые она обратилась за помощью к дураку-идеалисту. Карр, почему вам не хватило здравомыслия не лезть в это дело?

– Послушайте, доктор Слайкер… – перехватил я нить разговора, прежде чем собеседник взялся отвечать за меня. – Вы правы насчет причины, по которой мы с вами встретились. Я не намерен отпираться. Но мне ничего не известно о призраках и гангстерах. У меня простое деловое поручение от человека, давшего мне «Жюстину». Я представляю Джеффа Грейна, который всего лишь хочет помочь Эвелин Кордью.

Это должно было успокоить Слайкера. Он и в самом деле перестал трястись, и взгляд больше не блуждал, но только потому, что впился в меня, как двойной прожекторный луч. Прекратилось и хихиканье.

– Джефф Грейн! Эви просто хочет меня убить, а этот киношный Хемингуэй, ее неуклюжий телохранитель, сенбернар, подбирающий сухие крошки их брака, намерен натравить на меня людей-Т, и людей в синем, и людей в белом[26]. Подсылов Эви, даже гангстеров, я просто вожу за нос, но для агентов Джеффа у меня только один ответ.

Он направил мне в грудь серебряные ножницы и напряг мышцы. Я тоже напрягся, чтобы при первом же агрессивном движении этого разжиревшего тигра прянуть в сторону.

Но он сделал движение назад – через стол свободной рукой. Я решил, что в любом случае лучше поскорее оказаться на ногах, но стоило мозгу послать сигнал мускулам, как что-то обвило мою талию, сдавило шею, вцепилось в запястья и щиколотки. Что-то пружинистое, но крепкое.

Я посмотрел вниз. Широкие, в форме полумесяца захваты с мягкой подкладкой выскочили из потайных ниш и теперь удерживали меня в кресле без боли, но надежно, как умелые санитары. А запястья попали в плен к мягким как бархат наручникам, которые вынырнули из булавовидных подлокотников. Сначала они были неброско-серыми, но прямо на глазах перекрашивались под цвет моей одежды и кожи.

Сказать, что я испугался, – ничего не сказать. У меня чуть сердце не разорвалось от ужаса.