Корабль-призрак

Утром снова взошли на корабли, и комендант не обращал ни малейшего внимания на мрачные, угрюмые лица вокруг. Он буквально светился от предвкушения. Парусники быстро пересекли морскую гладь, усеянную живописными клочками суши, и солнце еще не успело опуститься до высоты трех часов, когда Филип углядел последнюю примету и указал коменданту на кокосовую пальму, под которой таился клад.

Высадились в бухте. Изнывавший от нетерпения коротышка велел нести заступы, не подозревая, что жизнь его вот-вот оборвется и что, пока он вынашивает злой умысел против остальных, эти остальные злоумышляют против него самого.

Добрались до заветного дерева, раскидали лопатами песок, и всем взорам предстало припрятанное сокровище. Солдаты вытаскивали мешок за мешком, просыпавшиеся талеры собирали в отдельную кучу. Двоих отправили на корабли за мешками для монет. Тут португальцы оторвались от работы, отложили заступы и стали многозначительно переглядываться.

Комендант отвернулся, чтобы поторопить тех двоих, кого послал за мешками, и тут ему в спину одновременно вонзилось три или четыре ножа. Он упал ничком, попробовал подняться, выкрикивая угрозы, но новые удары, на сей раз в грудь, заставили его умолкнуть навсегда. Филип и Кранц безмолвно наблюдали со стороны, как солдаты выдернули ножи из тела, вытерли о траву и убрали в ножны.

– По заслугам, – негромко произнес Кранц.

– Так и есть! – вскричали португальцы. – Он получил, чего заслуживал!

– Сеньоры, забирайте свою долю, – предложил Педро. – Правильно, ребята?

– Правильно!

– Мы не возьмем ни талера, друзья, – ответил Филип. – Все деньги ваши, распоряжайтесь ими как хотите. Мы просим лишь, чтобы вы помогли нам добраться туда, куда мы направляемся. Но прежде чем начнете делить золото, давайте похороним этого бедолагу.

Солдаты послушались, снова вооружились заступами и выкопали неглубокую могилу, куда опустили тело коменданта и забросали песком.

Глава 39

Едва португальцы закончили свою работу и избавились от заступов, стало понятно, что от былого единодушия не осталось и следа. Все явно шло к тому, что золото вновь послужит причиной резни и кровопролития. Филип с Кранцем решили незамедлительно отплыть в одной из перок, предоставив солдатам самим разбираться с лишающим разума богатством.

С общего разрешения Филип забрал часть съестных припасов и воды, благо того и другого имелось в изобилии, указав, что им с Кранцем предстоит долгий путь, а португальцы всегда смогут, если придется, утолить жажду кокосовым молоком. Солдаты, помышлявшие исключительно о внезапно обретенном сокровище, только отмахнулись.

И Филип с Кранцем, позаботившись собрать столько кокосов, сколько смогли унести, поставили парус и отплыли. Солдаты, снова обнажившие клинки, этого даже не заметили в пылу яростной перепалки насчет того, кому какая доля клада положена.

– Похоже, все повторяется, – проговорил Кранц, наблюдая, как быстро исчезает вдали покинутый островок.

– Я в этом почти не сомневался. Глядите, они уже дерутся.

– Если давать имя этому острову, пусть будет Проклятым.

– Чем он хуже любого другого, где найдется чем разжечь в сердцах наихудшие страсти?

– Да уж. Что ни говори, а золото – это проклятие.

– Проклятие и благословение, – поправил Кранц. – Жаль, что Педро остался с ними.

– Так было суждено, – отозвался Филип. – Хватит о них, Бог им судья. Что вы предлагаете, Кранц? На этом суденышке, хоть оно крохотное, можно уплыть достаточно далеко, а припасов у нас, насколько я вижу, больше чем на месяц.

– Я думал выйти на западные пути и перехватить какой-нибудь корабль, идущий в Гоа.

– А если даже никого не встретим, сможем сами благополучно добраться до Пулау-Пинанга[85] и уже там дождаться попутного судна.

– Согласен, это надежнее всего, если только не плыть в Кохинхину[86], откуда джонки постоянно идут в Гоа.

– Это получится крюк, а с джонки, идущей к проливам, нас и без того наверняка заметят.

Проложить курс труда не составило: ориентиром днем служили острова, а ночью – созвездия. Да, можно было бы плыть прямиком к цели, но они сознательно выбрали более безопасный путь, забирая больше к северу, чем к западу, поскольку там во́ды были спокойнее.

За перокой неоднократно устремлялись в погоню малайские проа, ибо острова кишели пиратами, но резвая перока неизменно ускользала, тем паче что, разглядев скромные размеры суденышка, морские разбойники сразу прекращали преследование: богатой добычей тут и не пахло.

Судьба Амины и предназначение Филипа, как легко догадаться, оставались главной темой разговоров между друзьями. Как-то утром, когда ветер подутих и перока плавно скользила между островов, Филип сказал:

– Кранц, вы говорили, что с вами однажды случилось нечто, подтверждающее правдивость моей истории. Не хотите поделиться подробностями?

– Извольте, – ответил Кранц. – Я и сам все порывался вам рассказать, но то одно мешало, то другое. А сейчас и вправду обстановка подходящая. Что ж, приготовьтесь выслушать историю, столь же, быть может, загадочную, как и ваша.