Корабль-призрак

– Если позволите, сеньоры, я выскажу свое мнение, – вмешался Кранц. – Не вижу причин, по которым моему другу следует плыть одному с отрядом солдат и по которым мне стоило бы остаться тут. На мой взгляд, будет неразумно поступить так, как предлагает сеньор комендант, не важно, поплыву я тоже или останусь здесь. Вы должны учесть, сеньор, что речь идет о весьма крупной сумме. Эти деньги окажутся на виду у ваших людей, а эти люди многие годы провели вдали от родины, и им не терпится вернуться домой. Что произойдет, когда они поймут, что им противостоит всего-навсего один чужестранец? Или даже два? Рядом будет гора денег, командир – вы, сеньор, – где-то далеко… Искус слишком велик. Им всего-то и нужно будет, что пройти южным каналом и добраться до порта Бентам, чтобы очутиться в безопасности, а оттуда они, свободные и богатые, смогут уплыть куда угодно. Словом, сеньор, посылать моего друга одного или отряжать нас обоих – это все равно что обречь на верную смерть. А вот если вы, сеньор, отправитесь с нами, упомянутой угрозы можно будет не опасаться. Ваше присутствие и ваша власть усмирят солдат. Конечно, они будут помышлять о добыче, но одного вашего взгляда хватит, чтобы они не вздумали перейти от мыслей к делу.

– Верно сказано, – заметил Филип. – Признаться, это мне в голову не приходило.

Комендант тоже ни о чем таком не думал, но теперь, когда нужные слова прозвучали, неоспоримость доводов Кранца показалась ему очевидной, и он принял решение задолго до того, как Кранц закончил говорить.

– Что ж, сеньоры, я рад выполнить любое ваше пожелание. И раз вы полагаете мое присутствие на борту необходимым, а нового нападения на форт с Тернате прямо сейчас ожидать не приходится, я на несколько дней возложу ответственность за форт на своего помощника, пока мы с вами будем содействовать благу нашей матери-церкви. Я уже распорядился вызвать в гавань местное судно, большое и просторное. Если не возражаете, отплывем все вместе завтра утром.

– Лучше плыть на двух кораблях, – поправил Кранц. – Во-первых, в море всякое может приключиться. А во-вторых, на один мы погрузим сокровища и сядем самим, а на другой переведем часть солдат, чтобы разделить их силы на случай, если обилие золота вскружит им голову и побудит к бунту.

– Справедливо, сеньор, возьмем два корабля. Отличный совет!

Все удалось согласовать, к общему удовлетворению, кроме разве что судьбы Педро, которого следовало зачислить в отряд. Филип с Кранцем как раз советовались, как лучше этого достичь, когда пришел Педро и сообщил, что комендант приказал ему присоединиться к отряду и прислуживать голландским морякам.

На следующий день все было готово к отплытию. Комендант лично отобрал десять солдат и капрала, и на туземные корабли быстро погрузили запас съестного и прочие припасы, какие могли понадобиться в плавании. С рассветом комендант и Филип взошли на борт одного судна, Кранц же с капралом и Педро поднялись на борт второго.

Солдаты, пребывавшие в неведении относительно цели похода, узнали от Педро, куда и зачем плывут, и между ними, к удовольствию Кранца, который внимательно наблюдал за попутчиками, начались всякие перешептывания. Кранц догадывался, что бунта не избежать, когда солдаты сообразят, что комендант готов пожертвовать их жизнями ради утоления своей алчности.

Погода благоприятствовала плаванию, поэтому плыли весь день и ночь, прошли в десяти лигах от Тернате и еще до наступления утра очутились среди скопления крошечных островков, на самом южном из которых было зарыто сокровище.

На вторую ночь корабли вытащили на берег безымянного острова, и там наконец-то солдаты, плывшие с Кранцем и Педро, смогли столковаться с теми, кто сопровождал коменданта и Филипа. Голландцы тоже воспользовались случаем обсудить происходящее.

Наутро, когда поставили паруса, Педро подошел к Кранцу и честно сознался, что их попутчики всё решили и что солдаты с другого корабля примкнут к ним, пускай еще недавно были против. Они намерены избавиться от коменданта и плыть в Батавию, а оттуда добираться до Европы.

– Без кровопролития никак не обойтись?

– Почему же нет? Но мы хотим отомстить. Вы и вообразить не можете, сеньор, каким унижениям мы подвергались. Конечно, деньги нас манят, но месть будет еще слаще. К тому же разве не он сам задумал прикончить нас, так или иначе? Мы просто воздадим ему по заслугам. Словом, сеньор, вы не вмешивайтесь, мы сами разберемся, и, если кто-то другой его не убьет, мой нож пронзит его сердце.

– Нет, мой! Нет, мой! – наперебой загомонили прочие солдаты, хватаясь за оружие.

К исходу очередного дня под парусами они очутились в двадцати милях от искомого острова, и глаз Филипа сразу выхватил памятные приметы. Корабли вытащили на сушу, и все отправились отдыхать. Коменданту снились горы золота, а солдаты между тем договаривались его убить, как только выкопают всё.