Корабль-призрак

– Если сие есть творение Всевышнего, – продолжал отец Сейзен, – то кому ты должен исповедаться и чьим наставлениям предаться, как не наставлениям тех, кто служит Ему на этом свете? Если же это происки дьявола, то кто, как не мы, призваны противостоять коварным сатанинским уловкам? Подумай еще вот о чем, Филип. Эта тайна угнетала твою возлюбленную жену и вполне могла свести ее в могилу, как ранее свела туда твою матушку, которая, по мне, пребывает ныне в кругу блаженных. Рядом с тобою, в твоем присутствии жена, возможно, справлялась с этим тяжким грузом, но вспомни, сколько дней и ночей выпало ей провести в одиночестве в твое отсутствие, вспомни, сколь отчаянно она нуждалась в советах и утешении! Тайны вроде твоей подобны червю, что гложет и гложет. Как бы твоя Амина ни храбрилась, эта тайна подтачивала ее изнутри, а проповедники нашей святой веры не могли облегчить ее страдания, ибо не ведали о них. Ты поступил жестоко и себялюбиво, Филип! Ты бросил женщину, вынудил ее дожидаться своего возвращения – и обрек на обладание столь губительной тайной!

– Вы убедили меня, святой отец, – повинился Филип. – Сейчас я сознаю, что перед отплытием и вправду должен был посвятить вас в подробности этой диковинной истории. Если позволите, я изложу все, что до сих пор случилось. Но, скажу честно, у меня мало надежды на ваш совет, ибо все столь запутанно, а жребий мой столь суров и безрадостен…

Филип пустился пересказывать недавние события, начав со дня накануне смерти матери, и закончил свой рассказ такими словами:

– Сами видите, святой отец, я дал нерушимую клятву, которую приняли и засвидетельствовали Небеса. Похоже, у меня нет иного выбора, кроме как следовать своей злосчастной судьбе.

– Сын мой, твое повествование смущает мой дух, ибо оно изобилует сверхъестественными явлениями, – если ты, конечно, не обманываешься на сей счет. Прошу, ступай по своим делам, а мы с отцом Матиашем станем держать совет. Мы уведомим тебя о своем решении.

Филип поднялся наверх навестить Амину. Та по-прежнему спала. Он отпустил служанку и присел у кровати жены. Там он оставался почти два часа, а потом его наконец позвали обратно в гостиную.

– Мы долго совещались, сын мой, – сообщил отец Сейзен, – ведь эти странные события так и тянет – тут ты прав – признать сверхъестественными. В свое время я, увы, отмахнулся от горячечных вроде бы фантазий твоей матушки, отнеся их на счет воспаленного воображения. И по той же причине мне хотелось бы предположить, что возбужденное состояние ума, в коем ты находился из-за кончины этой достойной женщины, помутило твой собственный рассудок. Однако отец Матиаш утверждает, что явление корабля, сверхъестественное или нет, действительно имело место на вашем пути домой по морю, а облик этого корабля совпадал с тем описанием, которым его наделяет твоя, с позволения сказать, легенда. Потому я вынужден признать, что, пускай это невозможно, перед нами вправду нечто сверхъестественное.

– Вспомните, точно такое же видение являлось мне самому и многим другим, – произнес Филип.

– Верно. – Отец Сейзен помолчал. – Но из тех, кто видел этот призрачный корабль, в живых остался один ты, так? Впрочем, это не столь важно… Мы должны допустить, что это не дело рук человеческих, а некий произвол высших сил…

– Высших сил?! – перебил Филип. – Да это же воля Небес!

– Сие пока не доказано. Не забывай, что существует иная высшая сила, сила дьявола, противника рода людского. Сатана, чья власть уступает власти Творца, не может, конечно, действовать без Его позволения, а потому можно сказать, что даже через такие знаки и знамения воля Небес порою являет себя, но…

– Значит, наши мнения совпадают, святой отец.

– Не совсем так, сын мой. Чародею Елиме[37] было позволено творить чудеса по наущению дьявола, дабы через низвержение этого чародея все узрели, сколь ничтожен его повелитель рядом с Творцом сущего, но отсюда вовсе не следует, что допустимо чародейство как таковое. В нашем случае можно признать, что дьяволу позволили обрести власть над капитаном и командой этого корабля, а призрачное явление этого корабля есть предупреждение всем, кто помышляет о неподобающих делах. В это мы вполне можем поверить. Но возникают важные вопросы, а именно: воистину ли тот, кто обречен на вечное скитание, является твоим отцом и насколько необходима в самом деле твоя безумная погоня, которая, как видится мне, грозит твоей гибелью, но способна избавить твоего отца от назначенной ему прискорбной участи? Ты понимаешь, к чему я клоню, Филип?

– Разумеется, понимаю, святой отец, однако…