Коробка в форме сердца

Вопросов, каким образом ему удается видеть разворачивающиеся перед ним события, у Джуда не возникало, однако сейчас ответ на эти незаданные вопросы сделался очевиден сам по себе. Он ведь купил костюм мертвеца, а мертвеца получил в придачу, стал полноправным владельцем и духа Крэддока, и его прошлого, и, стало быть, эти минуты тоже принадлежали ему.

Поднявшись, Джессика присела на корточки возле приемного отца. Тяжко дыша, оба не сводили глаз с затворенной двери в комнату Анны. Из комнаты доносились шорохи, дробный перестук выдвижных ящиков, грохот дверцы шкафа…

— Ночь, — прошептала Джессика. — Вот и ночь. Наконец-то.

Крэддок кивнул. На щеке его, точно под левым глазом, красовалась царапина — Анна зацепила ногтем, срывая с него очки. Вдоль носа алой слезинкой стекала к губам капелька крови. Утершись тыльной стороной ладони, Крэддок размазал кровь по скуле.

Джуд бросил взгляд в сторону огромного эркерного окна в прихожей. Бездонное ярко-синее небо темнело на глазах. Вдоль горизонта за кронами деревьев, за крышами домов через улицу, там, где минуту назад скрылось из виду солнце, тянулась багровая полоса.

— Что делать будешь? — спросил Крэддок. Тихий, чуть громче шепота, его голос заметно подрагивал от ярости.

— Она позволила мне провести с ней пару сеансов гипноза, — на той же негромкой ноте ответила Джессика. — Чтоб лучше спалось по ночам. И я внушила ей кое-что. Закладку кое-какую оставила.

Возня в комнате Анны ненадолго утихла. Затем из-за двери донесся явственный — дзинь! — звон горлышка бутылки о край бокала, тут же сменившийся негромким журчанием.

— Что за закладку? — спросил Крэддок.

— Внушила ей, что приход ночи — прекрасное время, чтоб выпить. Вознаградить себя за прожитый день. Бутылка у нее в верхнем ящике комода.

Затишье в комнате Анны пугающе затянулось.

— И что в этом толку?

— В бутылке — джин, а в джине — фенобарбитал, — пояснила Джессика. — И спит она у меня — любому сурку на зависть.

Из комнаты Анны послышался звон толстого стекла о половицы. Звон выпавшего из рук бокала.

— Умница девочка, — выдохнул Крэддок. — Я в тебе не сомневался. Так и знал: у Джесси в запасе что-нибудь да найдется.

— Тебе нужно заставить ее забыть — и о найденных снимках, и обо всем вообще. Обо всем, что здесь сейчас случилось. Как будто и не было ничего, понимаешь? Иначе никак.

— Не выйдет, — возразил Крэддок. — Такое мне давненько уже не по силам. Вот когда она младше была… когда больше мне доверяла… Может быть, лучше ты?

Но Джессика отрицательно покачала головой.

— Мне так глубоко не проникнуть. Не дается, я пробовала. В последний раз под гипнозом, во время сеанса лечения от бессонницы, начала задавать вопросы насчет Иуды Койна — что Анна в письмах ему писала, не рассказывала ли чего-нибудь о… о тебе. И всякий раз, как я спрашивала о чем-нибудь личном, всякий раз, как ей не хотелось отвечать на вопрос, она начинала петь одну из его песен. Вроде как отгораживалась ею от меня. В жизни с подобным не сталкивалась.

— Это все Койн, — подытожил Крэддок, зло скаля зубы. — Койн погубил ее. Погубил. Обратил против нас. Воспользовался ей, получил что хотел, перевернул вверх дном всю ее жизнь, а после отправил к нам ломать наши жизни. С тем же успехом он мог бы нам бомбу прислать по почте…

— Да, но сейчас-то нам как быть? Ей помешать нужно, вот только как? Из дому ее такой выпускать нельзя, сам слышал. Она и Риз у меня отберет, и тебя. Нас с тобой арестуют, и не увидимся больше — ну, разве что в зале суда.

Дыхание Крэддока выровнялось, на лице не осталось никаких чувств, кроме тусклой свинцовой ненависти.

— В одном ты права, девочка. Выпускать ее из дому нельзя ни за что.

Похоже, Джессика не сразу поняла, к чему он клонит. Изумленно приподняв брови, она устремила на отчима непонимающий взгляд.

— Что происходит с Анной, известно всем, — продолжал Крэддок. — Ее несчастья ни для кого не секрет. Намерения покончить с собой — тоже. Кто удивится, если она наконец ляжет в ванну и вскроет вены?

Джессика, в оторопи покачав головой, отстранилась, попыталась подняться, но Крэддок схватил ее за запястья и снова привлек к себе.

— Джин и снотворное сюда вписываются как нельзя лучше. Пара глотков крепкого плюс таблетки — так многие делают. Прежде чем покончить с собой. Чтоб унять страх и притупить боль, — пояснил он.

Но Джессика только сильнее, отчаянней замотала головой, не сводя с отчима невидящего, остекленевшего, полного ужаса взгляда. Дыхание ее участилось, сделалось мелким, поверхностным — так и до гипервентиляции недалеко.

— Прекрати панику. Немедля, — ровно, спокойно велел ей Крэддок. — Хочешь, чтоб Анна Риз забрала? Нет? А в окружной психушке лет этак десять провести хочешь?

Еще крепче стиснув запястья Джессики, он притянул ее ближе — так, что последние слова процедил ей прямо в лицо. Мало-помалу ее взгляд сделался осмысленным, сосредоточился на приемном отце, голова прекратила покачиваться из стороны в сторону.