Коробка в форме сердца

Оттолкнувшись от стены коридора, Джуд качнулся к двери и ухватился за косяки, чтоб не упасть в свинарник самому. Ослабшие ноги не просто дрожали — ходили ходуном. Едва он наклонился вперед, поглядеть, не валяется ли Мартин на земле со сломанной шеей, отец вскочил и, сунув в дверной проем руку, потянулся к его ноге.

Вскрикнув от неожиданности, Джуд отшвырнул пинком руку Мартина и инстинктивно отпрянул назад. И, разумеется, будто человек, поскользнувшийся на обледенелом тротуаре, по-идиотски взмахнул руками, семенящим шагом спиной вперед одолел оставшуюся часть коридора, а за порогом кухни снова рухнул навзничь.

Тем временем Мартин влез сквозь прореху в двери обратно, на четвереньках подполз к Джуду, остановился над ним, взмахнул рукой сверху вниз. В руке отца серебряной искрой блеснула сталь. Защищаясь, Джуд заслонился поднятым локтем, и опасная бритва, впившись в предплечье, скрежетнула о кость. Из раны тугой струей брызнула кровь. Новая кровь… свежая…

Левая ладонь Джуда была забинтована так, что пальцы остались свободными — торчали из марлевой повязки, будто из перчатки-митенки. Отец вскинул вверх бритву, готовясь ударить снова, но прежде чем он успел нанести удар, Джуд вонзил пальцы в блестящие багровые глаза Мартина. Вскрикнув, старик запрокинул голову в попытке освободиться, а лезвие бритвы негромко свистнуло перед носом Джуда, не задев кожи. Ободренный успехом, Джуд подался вперед, поднажал, отчего подбородок отца еще сильней задрался кверху, обнажая морщинистое горло. Эх, хватило бы сил сломать старому поганцу хребет…

Однако, как только ему показалось, что успех близок, в шею отца сбоку вонзился метко пущенный кухонный нож.

Бросив взгляд в сторону, Джуд обнаружил футах в десяти от себя Мэрибет, стоящую возле разделочного стола рядом с магнитной полосой вдоль стены, увешанной ножами на любой вкус. Дышала она тяжело, прерывисто, всхлипывая на каждом вдохе. Отец Джуда, повернув голову, уставился на нее. Вокруг рукояти ножа в его шее обильно пенилась кровь. Дотянувшись до рукояти, Мартин бессильно сомкнул на ней пальцы, с сухим, дребезжащим (точно такой же звук издает бумажный пакет с камешком внутри, если как следует потрясти им) хрипом втянул в себя воздух, обмяк, осел вбок.

Мэрибет сдернула с магнитной подвески еще один нож с широким клинком, и еще один. Перехватив первый за острие, она вогнала его в спину Мартина, снова подавшегося вперед. Нож вошел в тело с глухим, гулким «пунк», будто в дыню. На сей раз Мартин не издал ни звука — только коротко, резко выдохнул, а Мэрибет, держа третий нож перед собой, двинулась к нему.

— Близко не суйся. Его так запросто не уложишь, — предупредил Джуд.

Но Мэрибет его словно не слышала. Еще миг, и она остановилась над Мартином. Отец Джуда поднял взгляд, и Мэрибет полоснула его ножом поперек лица. Вонзившись в щеку возле уголка рта, острое лезвие чиркнуло по губам, превратив рот Мартина в длинную ярко-алую щель.

В тот же миг Мартин тоже нанес удар, стремительно взмахнув правой рукой — рукой с зажатой в пальцах бритвой. Лезвие бритвы рассекло бедро Мэрибет чуть выше правой коленки.

Мэрибет пошатнулась, начала оседать на линолеум. Оттолкнувшись от пола, Мартин с ревом вскочил, подсек ногу Мэрибет и ударом в живот отшвырнул ее к разделочному столу. Падая, Мэрибет успела вонзить последний нож в плечо Мартина, но с тем же успехом могла бы всадить его в ствол дерева: пользы это не принесло никакой.

Стоило ей соскользнуть на пол, отец Джуда бросился следом за ней. Вокруг рукояти ножа, торчавшего из его шеи, по-прежнему лопались кровавые пузыри.

Новый взмах бритвой, и Мэрибет, разом лишившись сил, прижала к горлу забинтованную ладонь. Сквозь пальцы хлынула кровь, на бледной коже под ее подбородком расцвела кривая черная усмешка.

Обмякнув, рухнув на бок, Мэрибет звучно ударилась виском об пол. Взгляд ее был устремлен мимо Мартина, в сторону Джуда, под щекой расплылась жирно блестящая малиново-алая лужа.

Отец Джуда опустился на четвереньки. Свободной рукой он все еще слепо ощупывал черенок торчащего из шеи ножа, что-то прикидывал, примеривался, но выдернуть нож из раны даже не пробовал. Нож в плече, нож в спине — подушечка для булавок, да и только, однако интересовал его только этот, вогнанный в шею: прочей стали, вонзившейся в тело, Мартин будто бы не замечал.

Покачнувшись, отец неуверенно пополз прочь — прочь от Мэрибет и от Джуда. Вдруг руки его подломились, и Мартин, клюнув носом вперед, приложился об пол подбородком так, что лязгнули зубы. Собравшись с силами, он оттолкнулся от пола, едва не сумел приподняться, но тут его правая рука вновь подломилась в локте, и отец Джуда завалился набок. Спиной к Джуду — хоть в чем-то, да повезло. Любоваться его физиономией в минуту смерти, причем уже не первой, Джуду нисколько не улыбалось.

Между тем Мэрибет пыталась что-то сказать. Язык ее, мелькнув меж зубов, прошелся вдоль губ, взгляд молил Джуда придвинуться ближе, зрачки съежились, превратившись в черные точки.