Король и воробей

Полог, служивший входом в палатку, был туго натянут тяжёлой чуркой. Так меньше холода задувало. И Чир, добравшись, наконец, до цели, обессилев совсем, не мог ни пробраться внутрь, ни позвать друзей. Он бы и замёрз так, если б снова вороны не выручили. У них-то горло и в самую лютую стужу не перемораживает. Рокор, первым поняв, что прибыл Чир, впустил его и принялся раздувать огонь. Палатка наполнилась дымом. Чиру с его промороженными лёгкими стало трудно дышать, и он сорвался в жуткий кашель. Мало-помалу огонь разошёлся, и чад стал выходить через дымовое окно вверху палатки. Рокор зажёг маслёнки.

Выслушав доклад Чира, Пацетер сказал:

– Ну и пусть. Для нас это мало что меняет. Если повезёт нам Тигруса обмануть, то и двадцать тысяч побегут. А если нет, какая разница, против семи рубиться или против двадцати?

В этот момент снаружи раздался голос Керлока. Рокор впустил его.

– Я всё знаю, – сказал он. – Мне доложили.

– Тебе, Керлок, первому встречать Тигруса, – сказал Пацетер. – И от того, как вы с товарищами настроите его орду, будет многое зависеть! Сделай всё, о чём мы говорили. Сколько у тебя сейчас воронов?

– Точно не знаю. Но мои оповестили всех в округе, объяснили, что от них требуется, и думаю, нет сейчас воронов, которые не примут участие в нашем деле. Нас – тысячи. Многие хотят к нам в войско вступить, другие Тигрусу за бойню отомстить хотят. Молодые за куражом прибыли, кто из любопытства. Есть, конечно, и падальщики… Но пусть и они будут. Как только мы в воздух подымемся, все за нами потянут.

– Стрелы готовы? – спросил король.

– Да.

Вардег, молчавший до сих пор, обратился к Керлоку:

– Керлок, нам очень важно, чтоб Тигрус в лесу перед большим полем ночевать остался. Нельзя им поле перейти и снова в леса попасть.

– Я всё помню, воевода. Всё сделаем, как договаривались.

– Если они сегодня двинут, то на краю поля их завтра к вечеру ждать надо, – вслух рассуждал Вардег. – Снег глубокий, подводы быстрей вряд ли пойдут. Так что время подготовиться у нас есть. Главное, чтоб они в лес зайти не успели.

Глава 60. Знамение

Тигрус скомандовал выстроить объединённые армии Вырка и Конора в квадрат. Перед выходом он хотел подбодрить солдат обещанием богатой награды, чтоб мысль о ней грела их и гнала в трескучий мороз на север. Туда, где ещё не развевался на ветру его красно-чёрный флаг. Сидя в седле своего нового, чёрного как смоль жеребца, Тигрус ждал, когда войско построится и будет готово услышать его. Ещё немного, и квадрат, в центре которого был Великий, сомкнулся и выровнялся. Всё стихло, только лошади похрапывали, выдувая облака пара из своих ноздрей.

Тигрус открыл рот, чтоб сказать свою короткую, но важную речь, но не смог произнести и звука. Он увидел, как вдруг из леса поднялась огромная чёрная туча. Становясь на глазах всё больше и больше и затягивая собой небо, быстро ползла она в сторону его войска. «Вороны!» – понял Тигрус. – Опять эти паршивые вороны! Мало мы их тогда перебили…» От передних рядов «тучи» отделилась огромная стая и, выстроившись в копьё, стремительно ринулась вниз, прямо на Тигруса. Великий и опомниться не успел, как стая ударила в него. Зажмурившись и отчаянно махая голыми руками, бил он в вороновы тела и крылья, стараясь защититься. Конь под ним обезумел от страха и понёс. Великий рухнул в снег, больно ударившись рёбрами о рукоять меча. Он вскочил, рванул меч из ножен и в остервенении рубанул им наотмашь, попав вместо воронов в своего нового коня. Конь рухнул… Вокруг творилось что-то ужасное: его войско смешалось в кашу, все орали, лошади храпели, вороны хлестали солдат крыльями по глазам и каркали тысячами глоток. И в центре всего этого, забрызганный кровью, стоял потрясённый Тигрус… Худшего знамения для начала похода нельзя было придумать.

«Пойма-а-ал!» – орал один из солдат, умудрившийся схватить ворона. «Пойма…» – не докончил он, получив в рот когтистую лапу. Сразу отшвырнул он добычу и, проклиная весь род вороний, стал изо всех сил в разные стороны отплёвываться – рот чистить. Попав случайно в ближнего, тут же выхватил от него увесистую плюху в ответ и успокоился. Сообразив, наконец, взяться за луки, солдаты отогнали-таки воронов. Вот только стрелы они зря в небо пускали. Так ни одной птицы и не сбил никто.

Тигрус понимал, что поход его на грани срыва. Но нельзя сейчас давать отбой – завтра лучше точно не будет.

– Вперёд! – заорал он и побрёл по снегу. Тут же подоспел Тырк с новым конём для Великого и помог ему сесть в седло.

Огромное войско, как было, кучей потянулось на север. А над ними вороны. Летят, каркают. «Что надо им от нас?» – спрашивали себя и друг друга солдаты. «Не шуша мы пошли, не шуша!» – был уверен Гаркерк, разжалованный в простые солдаты. С таким говором сотник из него теперь был никакой. Ни одной команды его никто понять не мог. Но Гаркерка это нисколько не расстраивало, а даже, наоборот, нравилось отвечать теперь только за себя и иметь простую задачу – воевать. «Шкоро нашнеша ешо шашнее», – предсказывал он и пугал напуганных ещё больше.