Читаем Король Иоанн; Ричард II; Генрих IV (1 часть) полностью

Король Иоанн; Ричард II; Генрих IV (1 часть)

Про смерть ни слова раньше похорон.Я на год от нее заговорен.

Уходят.

<p>Сцена 2</p>

БОЛЬШАЯ ДОРОГА В КОВЕНТРИ.

За сценой барабаны и флейты. Входят Фальстаф и Бардольф в неполном вооружении.

Фальстаф. Бардольф, сходи-ка в Ковентри. Достань мне бутылку хереса. Мы с солдатами обойдем город кругом. Нам надо попасть к ночи в Сеттон-Колдфилд.

Бардольф. А деньги, капитан?

Фальстаф. Потрать пока свои. Скажи лейтенанту Пето, чтобы он вышел ко мне навстречу к городским воротам.

Бардольф. Слушаю, капитан. (Уходит.)

Фальстаф(показывая рукою вдаль и смеясь). Я согласен называться селедкой в уксусе, если я сам не проваливаюсь от стыда при виде своих солдат. Я сумел извлечь черт знает какую пользу из своего офицерского патента. Вместо полутораста солдат, которых я должен был навербовать, я набрал триста фунтов стерлингов.

Указ о рекрутском наборе я предъявлял только сыновьям богатых хуторян, любящим молодоженам и незакаленным неженкам, которые чураются барабанной дроби, как черта, и от треска мушкета падают замертво, как стреляные утки. Я обращался только к этой тщедушной породе, и, разумеется, все они откупились. Вместо них теперь моя рота со всеми прапорщиками, капралами и лейтенантами представляет сборище оборванцев вроде Лазаря на картине, где псы богача лижут его струпья. Они никогда не были солдатами. Это слуги без места с волчьими билетами, без наследные представители младших ветвей в роду, беглые трактирные слуги, прогоревшие трактирщики и прочие отребья мирного времени, более потрепанные, чем старое полковое знамя. Можно подумать, будто это вернулись сто пятьдесят блудных сыновей, которые только еще вчера пасли свиней и питались объедками с помойки.

По дороге нам встретился какой-то помешанный и спросил, с каких это виселиц посшибал я столько мертвецов? Свет не видел таких пугал. Сохрани бог показаться с ними в Ковентри, надо будет, ясное дело, обойти его кругом. Кроме того, они не умеют маршировать и так расставляют ноги, как будто на них колодки. Впрочем, действительно, большинство из них набрано по тюрьмам. Белья у меня на всю роту полторы рубашки, и то, что я назвал половиной рубашки, это, собственно говоря, пара салфеток, которые сшиты вместе на живую нитку и накидываются на плечи, как безрукавка герольда. Что же касается целой рубашки, то теперь я не помню, стащили ли ее на постоялом дворе в Сент-Олбани или у красноносого кабатчика в Дентри. Ну, да все равно. Белья сколько угодно на каждом заборе.

Входят принц Генрих и Уэстморленд.

Принц. А, Джек — надувайся-не-лопни! Как дела, го-ра-на-пуху?

Фальстаф. Боже мой, Гарри! Откуда ты, полоумный? Какой черт носит тебя по Йоркширу? Простите, милорд Уэстморленд, я вас не заметил. Я думал, ваше сиятельство давно в Шрусбери.

Уэстморленд. Совершенно справедливо, сэр Джон. Нам давно пора туда, мне и вам. Но моя армия уже пришла туда. Король, имейте в виду, нуждается в нас всех. До утра нам придется шагать, не смыкая глаз.

Фальстаф. Во мне не сомневайтесь. Я могу не спать, как кошка, если есть где слизнуть сливки.

Принц. Именно слизнуть сливки. От их слизывания ты весь и сбился в ком сливочного масла. Однако скажи, из чьей части эта рвань, которая плетется сзади?

Фальстаф. Из моей, Гарри, из моей.

Принц. Я никогда не видал более плачевного сброда.

Фальстаф. Тише, не кричи. Обыкновенная мишень для копий. Пушечное мясо, пушечное мясо. Могилу они наполнят не хуже других. Полно, милый. Люди как люди, смертные, дорогой мой, смертные.

Уэстморленд. Да, но, сэр Джон, отчего у них такой худой и несчастный вид? Это — голь перекатная.

Фальстаф. Что касается бедности, я не знаю, где они ее подхватили. А что касается худобы, они ею заразились не от меня.

Принц. Это во всяком случае, если жир в три пальца толщиной не считать худобою. Но черт побери, поторапливайся! Перси начал расстановку войска.

Фальстаф. Разве король стоит уже лагерем?

Уэстморленд. Да, сэр Джон, как бы нам не опоздать.

Принц Генрих и Уэстморленд уходят.

Фальстаф

Спеши на вечер стоящий, на праздничный обед А в шум и гам побоища лететь причины нет.

(Уходит.)

Барабаны и флейты за сценой, как вначале.

<p>Сцена 3</p>

ЛАГЕРЬ МЯТЕЖНИКОВ БЛИЗ ШРУСБЕРИ.