Король Пинч (ЛП)

Ловким движением он пододвинул серебро к ней, и она схватила его еще до того, как оно перестало двигаться. Сунув монету в карман, она поспешила исчезнуть, прежде чем появился шанс обвинить ее.

Пинч поднялся по лестнице прежде, чем хозяин гостиницы смог остановить его, поскольку, без сомнения, как и все владельцы гостиниц, этот человек искренне верил, что он хозяин своих владений. Наверху лестницы было нетрудно найти комнату Клидиса; единственный вход с двойными дверями должен был быть именно там. Двери были из богатого дерева, невиданного в этих краях, и, вероятно, сделаны эльфами, судя по замысловатым резным панелям, хотя Пинч не был большим знатоком работы лесных людей. Однако он обратил внимание на замочную скважину из толстого железа гномов. Замки были чем-то большим в его стиле, и этот выглядел устрашающе. Хуже того, он, вероятно, был заколдован. Последнее, что ему было нужно, это чтобы замок не подал сигнал тревоги.

Хороший вор всегда готов, и Пинч гордился тем, что был хорошим вором. Тонкий стержень из тусклой бронзы, который он вытащил из своей сумки, выглядел не так уж и многообещающе, но его получение стоило жизни двум другим, а самому Пинчу тоже едва не досталось. Не то чтобы его беспокоило то, что он убил их; если бы у скамьи подсудимых был честный судья, обоих бы давно повесили. Смерть была их наградой за заговор против него.

Старый мошенник опустился на колени у двери и осторожно прикоснулся стержнем к металлическому замку, так осторожно, чтобы не издать ни единого звона или стука. При малейшем соприкосновении стержень расплавился раньше, чем металл гномов, стекая в скважину, прежде чем свернуться в густую массу. Пинч коротко встряхнул его, как бы сбрасывая лишний металл. Когда это было сделано, то, что было простым стержнем, стало точной копией настоящего ключа от замка, форма и очертания которого были украдены из памяти самого металла гномов.

И все же Пинч затаил дыхание, когда вставил сформированный ключ в замок. Всегда был шанс получить сюрприз, особенно с работой гномов. Коренастые кузнецы всегда соперничали, чтобы превзойти друг друга в той или иной форме, создавая ту или иную новую сложность. К счастью, этот замок не выглядел особенно новым.

Механизм щелкнул и повернулся, засов скользнул назад, и ничто не взвизгнуло в тревоге. И все же Пинч ждал, чтобы быть уверенным. Когда ни один трактирщик, разбуженный на своей утренней кухне, не поднялся, пыхтя, по лестнице в сопровождении стражников, Пинч толкнул дверь до тех пор, пока не смог просто просунуть свое тело во мрак за ней. Оказавшись внутри, он проверил замок с другой стороны. Гномы питали дьявольскую любовь к маленьким ловушкам вроде асимметричных замков и другим адским уловкам.

Убедившись, что «Ложа Пяти Лиг» не была в авангарде дизайна замков, старый мошенник тихонько закрыл дверь и оглядел комнату. Одна только гостиная была больше, чем любая отдельная комната, которую Пинч видел в Эльтуреле. Вся общая комната старого, покрытого темными пятнами «Горшка Гнома» легко могла бы поместиться здесь. Что еще хуже для Пинча, все было высочайшего качества — парча, статуэтки, посуда. Это было жестоко — подавлять его естественные инстинкты стяжательства. Он сдерживал себя не из каких-либо соображений морали, а потому, что у него было дело, которое он не хотел подвергать опасности. Кроме того, мошенник знал, что он не был подготовлен для правильного выполнения этой работы. Немного пограбишь сейчас, и владелец наверняка ужесточит свои удивительно небрежные меры предосторожности. Вместо этого Пинч сделал пометку в своей памяти об этом месте, его лучших сокровищах и слабостях. Пинч предположил, что любой человек, который так плохо охранял свои сокровища, мог быть настолько глуп, чтобы отдать их такому сообразительному ловцу, как он сам.

Но плут уныло покачал головой, понимая, что его мысли ускользают от насущной проблемы. Со всей скрытностью, на которую он был способен, Пинч проскользнул к двери спальни и осторожно толкнул позолоченную створку, открывая ее. Она повернулась на бесшумных петлях, что вполне устраивало вора. Угасающий огонек в камине осветил полумрак в дальнем углу, отбрасывая свои лучи на темный бугорок в центре кровати.

Гибким движением Пинч переместил свой  нож с запястья в ладонь. У него не было намерения убивать Клидиса, но не было и смысла сообщать этому человеку об этом. В три быстрых шага он будет у кровати.

Как только он начал второй шаг, в углу —  напротив, вспыхнул свет лампы.

— Я всю ночь ждал, — проворчала фигура, заполняющая стул с высокой спинкой, как комок опавшего теста. — Я ожидал тебя раньше.

— Клидис! Пинч ахнул сквозь  стиснутые зубы. Инстинкт овладел вором. Он крутанулся на носках, лезвие уже поднималось…

— Ничего подобного! — резко рявкнул его оппонент. Он слегка пошевелился, и на его коленях блеснула сталь. — Я слишком хорошо тебя знаю, собрат. Это я научил тебя владеть мечом.