Король Севера. Измена

«Я, Меридин Дьенуолд, клянусь в верности моему королю Моэралю Холдстейну, обещаю служить и повиноваться ему… зароком тому будет честь моя… Я клянусь в верности лорду моему Вардису Кантору, обещаю нести службу мою честно и правдиво….

Я, Уиндхем Оулли, клянусь в верности моему королю Моэралю Холдстейну …. лорду моему Вардису Кантору…

Я, Фамис Ренлиф, от лица отца моего Эварда, лорда Ренлиф клянусь…».

Когда присяга была окончена и засвидетельствована, Моэраль бросил на лордов последний презрительный взгляд.

–Ваше предательство будет наукой другим. Чтобы вы не забыли новые клятвы, по окончании двух недель от каждого из вас я жду в свою армию по пятьдесят воинов в полном доспехе. За каждого недостающего уплатите золотом или фуражом. В каком размере – решит лорд Кантор. Кроме того, к исходу месяца каждый из вас обязан прислать в Холдстейн одного из своих детей. От вас, Дьенуолд, я жду среднего сына, ему, если я не ошибаюсь, четырнадцать? От вас, Оулли – старшую дочь. Вам, Ренлиф, придется отправить кого-то из братьев.

Лорды молчали, потупив головы.

«Легко отделались», – подумал Вардис, и тут Моэраль обратился к нему:

–Лорд Кантор?

–Ваше величество?

–Поскольку остальные изменники принадлежат вашей семье, их наказание я полагаю вашей обязанностью. Если в этом замке прорастет хоть росточек второй измены, за нее ответите уже вы.

Илиен

В Вантарру пришли морозы. Казалось, они шли по пятам за покинувшей замок армией, стараясь настичь ее, захватить и повернуть обратно. Но никакие морозы не могли помешать людям, следовавшим в Кантор.

Илиен часто вспоминала глаза лорда Вардиса. О, она не завидовала вставшим у него на пути, ничуть не завидовала. Скорее уж жалела. Лорд Кантор был страшным человеком… Как у ее мужа оказался такой друг?

Но и сама Илиен изменилась. Пережитое за последние недели просто не могло оставить ее прежней. Оказавшись замужем, Илиен столкнулась с тем, к чему ее не готовили. Оказалось, умение вести домашнее хозяйство не важно. Умение шить не спасет от боли предательства. Каждый человек способен на измену. А еще: абсолютное счастье невозможно. И даже за жалкие крохи радости приходится чем-то расплачиваться.

Эту простую правду Илиен решила открыть одной из служанок на следующий же день после отъезда Моэраля.

Провинившуюся девушку позвали в покои госпожи. Строго говоря, это были не личные комнаты королевы, а королевская спальня, которую Илиен делила с мужем. До женитьбы Моэраля спальня пустовала – после смерти Фрайвика Кадмэ переселилась в меньшую комнату на первом этаже. Она рассказала невестке, что лично готовила покои к приезду новой хозяйки.

Илиен сразу не понравилась комната, в которой предстояло жить. Она казалась слишком холодной и аскетичной, впрочем, как и все в Холдстейне. Внутри практически не было мебели, лишь несколько сундуков, пара стульев, кресел, небольшой столик и огромная кровать под балдахином, изголовьем поставленная к стене. Шероховатый камень стен украшало два старых гобелена со сценами охоты. Две узкие лоскутные дорожки пролегали по полу от двери к кровати и от кровати к единственному окну. На камине – самом простом, без отделки – стояла ваза с сухими цветами.

За прошедшее со дня свадьбы время Илиен изменила облик спальни. На окне появились яркие желтые занавески, вазу с камина заменило три статуэтки. Их, как и большое вышитое покрывало, накидки на кресла и вязаные салфетки, Илиен привезла с собой из Иэраля. Пол закрыли ковры, на кровати появились маленькие яркие подушки. Моэраль, если и обращал внимания на перемены, ничего не говорил.

Теперь именно преобразившуюся комнату – единственное место в замке, где было комфортно – королева желала использовать в качестве допросной.

Лиа стояла потупившись. Илиен с отвращением смотрела на черные локоны девушки, свободно спускавшиеся по спине. Та, другая… она тоже была черноволосой… Она стала кошмаром, стенобитным орудием, разрушившим крепость жизни молодой королевы. Рейна… Рейна Артейн…

–Ты понимаешь, почему я тебя позвала? – спросила Илиен, пристально глядя на Лиа.

Илиен прекрасно понимала, что поступает глупо, начиная этот разговор. Ее мать никогда не опустилась бы до такого. Благородные леди, тем более – королевы, не беседуют со слугами на предмет постельных утех своих мужей. Леди Ирвинделл приказала бы высечь подлую девку и сослать на самые грязные работы. Женщина с более жестоким характером приказала бы казнить. Все это Илиен осознавала, но ничего поделать не могла. Разговор был нужен ей, хотя она не смогла бы сказать, почему.

–Я не знаю, госпожа…

Служанка покачала головой и опустила лицо. Распущенные волосы свесились вперед, замаячив перед Илиен, словно красная тряпка перед быком. Сомнений не было – тварь прекрасно все понимала.

–Ну что же, – вздохнула королева. – Мне жаль, что ты не желаешь сознаться. Если бы ты обо всем мне рассказала, твоя участь была бы не так горька.