Король Севера. Измена

Запел хор, и свет множества свечей, казалось, устремился к небу. Храм до отказа забила знать – оставили лишь узкий проход от дверей до алтаря – для жениха. Линель, удивляясь странному трепету в груди, сделал первый шаг по узенькой ковровой дорожке.

Обряд проводила Верховная жрица, или прислужница, как их называют на севере. Средних лет женщина в многоцветном балахоне, согласно ритуалу подняла вверх руки. Взгляд устремился к потолку – казалось, она, упоенно вторящая пению хора, готовится взлететь.

Рядом с Верховной жрицей стояло еще четыре, рангом ниже. Все они прибыли в столицу из самых больших храмов, раскиданных по королевству, на свадьбу короля.

Пение хора усиливалось, пока Линель медленно подходил к алтарю, и оборвалось, словно натянутая струна, едва был сделан последний шаг.

Верховная жрица опустила руки и взглянула на новобрачных.

–Кто пришел предстать перед ликом богов?

–Линель из рода Сильвбернов, сын Таера Сильвберна, истинный король и единственный владыка Серебряного замка, – ответил за Линеля Молдлейт, и Линель с сожалением подумал, что не так много титулов имеется для него у собственных вассалов.

–И Селисса Мальдер, дочь Аксмана Мальдера, – скрипучий голос новоприобретенного родственника прервал размышления короля.

–Я взываю к пяти богам и молю благословить людей, явившихся просить их о милости. Тармей, Кэссоп, Вудэк, Илерия, Аэлинне! Услышьте меня! – воззвала жрица, и Линелю в очередной раз показалось, что свет от свечей столбами поднялся вверх.

Быть может, боги действительно слушают их?

Вместе с Верховной жрицей взывали и остальные.

–Мы молим вас о милосердии и заступничестве, клянемся в верности – в богатстве ли, в бедности, в здравии или в болезни, в смирении или отчаянии! Аэлинне, матерь Предвечная, Илерия Дева Непорочная, Вудэк Мудрейший и Отважнейший, Тармей Справедливый, Кэссоп, Хранитель ночи, пред вами соединяем руки пришедших к вам и сплетаем две души в одну, две жизни в одну! – кричала Верховная жрица.

–Две души в одну, две жизни в одну! – вторили прислужницы, и по спине Линеля невольно пробегали мурашки.

–Молим вас дать любовь и терпение, счастье и понимание, молим поддержать огонь в нашей груди и пламя в наших чреслах!

–Пламя в наших чреслах!

–Молим сделать этот брак крепким, а детей, рожденных в нем здоровыми!

–Крепким, здоровыми!

–И в знак верности друг другу пред вашим ликом приносим мы наши обеты!

Жрица на секунду замолчала, и прозвучал наконец, ожидаемый вопрос:

–Его величество Линель, сын усопшего короля Таера Первого Сильвберна, готов ли ты взять себе перед богами эту женщину?

–Да, – ответил Линель.

–Леди Селисса, дочь Аксмана Мальдера, ты готова взять себе перед богами этого мужчину.

–Да, – ответила Селисса, радостно улыбаясь.

–Протяните руки.

Жертвенный клинок, на удивление, оказался далеко не холоден, и даже не причинил боли, легко скользнув по руке. Теплые алые капли – его и ее крови, совсем не различимые, смешались в жертвенной чаше.

–Теперь вы супруги перед богами! – провозгласила жрица, и храм взорвался рукоплесканиями, а Линель, спеша хоть частично скрепить брак, сгреб жену в охапку и поцеловал.

Скривившийся за спиной Уолдер Молдлейт его совершенно не волновал.

Работы было очень много. Линель никогда не думал, что королевская должность требует такой самоотдачи. И тем не менее.

Каждое утро до завтрака посвящалось разбору почты. Многочисленные отчеты, докладные записки, письма с личными просьбами… все это вместо теплого тела жены под боком.

Линель с удовольствием поручил бы это кому-то еще. Как, впрочем, и делал частенько. Однако, оставалось слишком много вещей, которые приходилось делать самому.

Он лично встречал прибывшие из Кэшора войска. Многочисленные хорошо вооруженные отряды вел сам лорд Дунстан, и Линель спросил себя: так ли он уверен в причастности блондинистого лорда к осеннему покушению? Будь он на месте Кэшора, пятнадцать раз подумал бы, прежде чем соваться в Сильвхолл. Так что, Дунстан либо излишне самоуверен …либо невиновен. Впрочем, в последнее верилось слабо.

Армия Кэшора была не единственной, пополнившей королевское войско. Под стяги короля стекались отряды из всех областей страны. Под руководством Линнфреда Молдлейта прибыла армия лорда Уолдера. Подтягивались Бриенны, Эринны, Райсены. Войска не помещались в столице, и со стороны Сильвхолл выглядел взятым в осаду – вокруг городской стены везде, куда ни кинь взгляд, пестрели многочисленные шатры, от походных костров к небу вились струйки дыма. Воняло лошадьми и немытыми человеческими телами. Шлюхи, на время оставившие городские бордели, ликовали – у каждой за ночь бывало не меньше пяти клиентов.

По ночам король выходил на балкон и взирал на неугомонный человеческий муравейник за стенами. Вид армии придавал ему сил. Но возвращаясь в свои покои, невольно думал – а что, если Холдстейн каждый вечер смотрит на такое же войско?

Эта мысль, пожалуй, была пораженческой. Сомнений не было – многие встанут под орлиное знамя Холдстейна, едва прозвучит зов. А в том, что он позовет, а кого-то уже позвал, сомнений не было.