Король Севера. Измена

Пускай защитники Каллье блистали отвагой, удара по двум фронтам они выдержать не смогли – просто не хватало людей. Хлынувший с двух сторон поток северян захлестнул защитников, державших оборону во внутреннем дворе, и разделился, частично уйдя на стены, частично – вперед. Спустя десятки минут, необходимые для зачистки замка, над Каллье воспарил гордый орел Холдстейнов.

Лорда Ансельма с домочадцами загнали во внутренний двор. Спешившийся Моэраль скользнул безразличным взглядом по лицам двух дочерей лорда, отметил бледность двух сыновей – мальчишки, нет еще и тринадцати, поморщился, проходя мимо рыдающей взахлеб жены. Остановился напротив лорда.

–Как я мечтал увидеть вас на коленях, Ансельм.

Каллье молчал. Понимал, что молодой король не удовольствуется одной лишь победой над врагом. Моэраль хотел крови.

И намеревался ее получить.

–Милорды!!! – голос молодого короля сочился издевкой. – Лорд Ансельм Каллье – лорд севера, но не по духу! Он оказался предателем, натравив своих людей на замок нашего союзника и верного друга Ластара Артейна! Он продался Линелю Сильвберну, узурпатору трона. За преступления перед короной лорд не заслуживает жизни. Милорды! Пусть это станет уроком каждому предателю: таких, как Ансельм Каллье, я буду казнить лично!

С этими словами Моэраль готов был обнажить меч, но внезапно в голову пришла более привлекательная мысль.

–Предатели достойны смерти собак! – провозгласил король и гораздо тише сказал рыцарю, стоявшему рядом. – Помоги мне.

Повинуясь приказу короля, рыцарь рывком поставил пленного лорда на ноги. Ансельм поднял лицо, рассеченное ударом латной рукавицы и беспокойно заозирался по сторонам. В карих глазах читался неприкрытый страх. Моэраль зловеще усмехнулся, развернулся и пошел во внешний двор. Он услышал, как рыцарь, толкнул лорда Каллье, понуждая следовать за королем.

Во внешнем дворе витали запахи гари и пороха. Проем в стене, куда пришелся первый удар северян завали трупы – как врагов, так и союзников. Моэраль с сожалением подумал: будь он более опытным полководцем, этих людей можно было сохранить. Завоеватели разбирали зловещие завалы и на короля, начавшего подниматься по стене, посмотрели с непониманием.

–Милорд, – обратился Моэраль к замершему неподалеку рыцарю. – Как ваше имя?

–Я Борсэ, ваше величество, вассал лорда-наместника Сольера.

–Прекрасно. Будьте добры, принесите веревку.

К тому врени когда Моэраль поднялся на самую высокую из оставшихся целыми башен – восточную – за ним следили уже все, собравшиеся во дворе. Понявший свою участь Ансельм Каллье вяло сопротивлялся, но охранявший предателя рыцарь на корню пресекал все попытки лорда освободиться. Запыхавшийся от быстрого подъема Борсэ протянул Моэралю принесенную веревку. Молодой король лично завязал петлю.

–Так мы будем казнить предателей! – заявил Холдстейн уставившейся толпе и, одним махом набросив петлю на шею мятежного лорда, а другим – конец веревки на выступ башни, ногой спихнул Ансельма Каллье вниз.

Еще завязывая петлю, Моэраль отметил, что случайно ли, нарочно ли, Борсэ принес слишком тонкую веревку. Рывок тела, остановившего движение в воздухе, помноженный на пинок короля, привел к неожиданному результату. Петля, вместо того, чтобы задушить предателя, распорола горло, остановив движение лишь у позвонков. Страшно корчащееся тело лорда зависло между небом и землей, поливая все вокруг кровью.

Моэраль увидел, как нескольких вояк стошнило. Борсэ, принесший злополучную веревку, теперь свешивался за дальний от висельника зубец, и его спина сотрясалась от резких рвотных позывов. Сам Моэраль, судя по ощущениям, приобрел нежно-салатовый цвет.

Но остальные, по-видимому, восприняли произошедшее как само собой разумеющееся. Одобрительно кивал Эмунд Сольер, Орвус Барго, оставивший лучников для лицезрения казни предателя, что-то одобрительно говорил стоявшему возле рыцарю. С разных сторон даже донеслись разрозненные хлопки.

–Вот так мы казним предателей, – пробормотал Моэраль и спустился во двор.

Рейна

Уже более месяца прошло с тех пор, как разоритель Клыка – Абрех Горт – доставил Рейну и ее тетю в Сильвхолл. Понемногу забывались тяготы пути, в прошлом остались воспоминания о долгих днях, проведенных на неустойчивом, продуваемом всеми ветрами судне, когда воды Муора да тошнота казались вечными спутниками, с которыми в силах разлучить лишь смерть. Как страшный сон вспоминались замки мелких вассалов и постоялые дворы, запахи клопов и влажных простыней. Смешно сказать – когда на горизонте показались башни столицы, грозившей стать леди Артейн тюрьмой, обе – и тетя, и племянница – едва не расплакались от облегчения.

Высокородных пленниц не сразу отвели к королю. Видимо, даже тюремщики понимали, что грязные непричесанные женщины не усладят взора его величества. Поэтому Рейну с тетей отвели в одну из башен, где и оставили под замком.