Королева Бедлама

— В самом деле — что? — согласился Кипперинг. — Вы это прямо на ходу выдумываете?

— Нет, сэр. Я побеседовал с кучером и конюхом семьи Суонскотт по имени Гордон Шалтон, который живет в двух милях к северу от Филадельфии. — Мэтью приподнял брови. — Позволите продолжать?

— Пожалуйста. — Голос Кипперинга дрожал.

— Мистер Суонскотт добился огромного успеха и демонстрировал чудеса планирования и управления. Сами посудите: человеку, способному обратить хаос скрипок, валторн и литавр в симфонию, ничего не стоит организовать поставки копченой колбасы, солонины, вина и эля в трактиры всего Лондона. У хорошего торгового маклера, как вы знаете, есть склад, где вся продукция хранится до тех пор, пока не понадобится трактирам.

— Спасибо за урок трактирной экономики, — сказал Кипперинг, мельком глянув на Мэтью.

— Увы, — продолжал тот, — если мистеру Суонскотту успех достался играючи, жена его столкнулась с рядом трудностей, мягко говоря. По словам Горди — так он просил его называть, — Эмили Суонскотт была тихой скромной женщиной, которая предпочла бы проводить время в саду с бабочками, нежели посещать званые ужины и приемы. Видимо, свалившиеся им на голову деньги оказались для нее непосильным бременем. В глубине души, возможно, она считала, что не заслуживает богатства.

Кипперинг поставил подсвечник на древний письменный стол.

— Болезнь многих представителей высшего света. Сочувствую ей.

— Она в самом деле заслуживает искреннего сочувствия. Видите ли, больше всего на свете она хотела детей. Первый ребенок Суонскоттов, мальчик, умер сразу после рождения. Второй сын утонул в реке, когда ему было одиннадцать. А третий скончался от лихорадки в возрасте пяти лет. Неудивительно, что она подумала — если верить Горди, — будто все ее дети обречены на преждевременную смерть. Под гнетом этих событий миссис Суонскотт уже тогда начала понемногу сдавать.

Мэтью поднял палец:

— Но! Однажды ее муж вернулся домой и с восторгом сообщил об удивительной находке. По работе ему пришлось посетить скотобойню, где он обычно закупал говядину. И кто же занимался там убоем скота? Обаятельнейший мальчик! Тихо и прилежно исполнял он свою работу, несмотря на кровь и вонь кругом. Ему там явно не место, сказал мистер Суонскотт, однако ж он не жалуется на свою тяжелую участь. Здоровый парень, сильный духом и сообразительный. Да к тому же с добрым сердцем: малый придумал собственную систему убоя — сперва ударить животное молотом по голове и оглушить, а уж потом зарезать. Не согласится ли Эмили познакомиться с этим мальчиком, ведь его бедные родители умерли от той же хвори, что погубила юного Майкла? Не навестить ли им мальчика в воскресенье, когда его хорошенько отмоют и приоденут? Пусть Эмили хоть разок на него взглянет — и он непременно покорит ее сердце, ведь в душе он совсем не злоблив. Отнюдь. Просто бедняга вынужден сам зарабатывать себе на хлеб, чтобы выживать в этом жестоком и беспощадном мире. Всего один визит, а дальше будь что будет!

Кипперинг отвернулся, пряча лицо от света.

Мэтью показалось, что наверху единожды скрипнула половица. Он прислушался, но больше шагов не было. Возможно, и здесь водились привидения — как в новой конторе бюро «Герральд», подумалось ему. Одноногий призрак. Впрочем, за призраками далеко ходить не надо — один сейчас стоял прямо перед ним.

Мэтью заговорил тише:

— У этого мальчика-сироты было имя. Тревор Кирби. Спустя некоторое время и множество визитов Суонскотты полюбили его всей душой. Да и разве можно было его не полюбить? Слышали бы вы, как отзывается о нем Горди! Умный, смышленый, с добрым сердцем и благородными помыслами! Когда сотрешь с него кровь, конечно. Суонскотты его отмыли, забрали со скотобойни, пристроили в хорошую школу. Тут уж он показал себя во всей красе. Настоящий самородок! Учился он лучше всех, стремительно наверстывая упущенное и превращаясь в истинного джентльмена. Поверьте, он был очень благодарен приемным родителям. По воскресеньям читал вслух своей… нет, не матушке, миссис Суонскотт не разрешала так себя называть, ибо ей не удалось изгнать из сердца страх, что всех ее детей ждет неминуемая и внезапная гибель. Поэтому Суонскотты так и не усыновили его официально — боялись присвоить ему свою фамилию. Но он стал лучиком надежды для бедной женщины и практически вернул ее с того света. А они стали ему родителями, полюбили его как родного сына. Представьте себе, мистер Суонскотт даже воспользовался связями и помог ему поступить на юридический!

Мэтью хмыкнул: мол, везет же некоторым!