Королева острова

– Если эти люди отказывают мне в моих правах, гореть им в аду за их грехи. – Я уставилась на па. И ему нет пощады. Ноги моей не будет на его плантации, разве что я приду сжечь ее, как мечтала все эти годы.

Бейтс как ни в чем не бывало поднял голову от моих записей.

– Тут подсчет жалованья, но цифры неверны.

У меня замерло сердце.

Грудь сжалась, когда раздался смех Николаса.

– Ты еще поклонишься мне, Долли.

Бейтс передал мой гроссбух капитану.

– Похоже, ей недоплатили. Ей должны еще четыре пенса из наследства Фодена. Вы не получили плату за ту неделю, когда добрый господин скончался.

Дышать, снова дышать! Мое прошлое, кошмары, полные моих страданий, захлестнули меня.

Хрипло, как мой сынок Эдвард, я ответила:

– В ту неделю произошло слишком много всего. – Я подтолкнула записи к мистеру Бейтсу. – Но цифры верны. Пересчитайте.

Капитан потянул меня за руку.

– Долли, он просто говорит.

– Пересчитайте. – Я не понизила голос, не подчинилась капитану Томасу.

Я шла вперед, больше не подчиняясь мужчинам.

Бейтс пересчитал, я слышала, как он это делает.

– Она права. Хотя ей причитается еще четыре пенса, сумма, которую насчитала мисс Кирван, верна. Пометка Фодена стоит там, где она одолжила ему две сотни фунтов.

Я улыбнулась, обнажив зубы.

– Это четыреста сорок один гульден.

Па хлопнул ладонью по столу.

– Конечно, она все правильно подсчитала. Это же моя дочь!

Я посмотрела на его улыбку и вцепилась в ручки кресла. Я знала одно: па бросил меня, бросил, когда я в нем нуждалась, прямо как Келлс.

Николас зарычал, лицо его горело от злости.

– Это незаконно! Отец, останови ее. Отмени…

– Тише, болван. – Я повернулась к Бейтсу. – Теперь, когда все вопросы улажены, мне нужны документы на Эдварда Келлса, Шарлотту Кирван, Элизабет Кирван, Бетти и меня, Дороти Кирван. И я оплатила пошлину за вольную Китти Кирван. Агент купил ее для меня на аукционе. Квитанция в начале гроссбуха.

Мистер Бейтс снова перелистал свои бумаги.

– Как фамилия Бетти?

– У ма ее никогда не было.

– Кирван, – сказал па, будто долго размышлял об этом. – Ее фамилия должна быть Кирван.

Ямочки на его щеках запали, годы сожалений оставили на коже морщины. Если бы он любил мами больше самого себя, он бы дал ей это имя.

Томас проверил бумаги мистера Бейтса. Тот подписал их и попросил то же самое сделать мистера Фрейзера, а потом передал моему отцу.

Когда он закончил, бумаги вручили мне. Там было много закорючек, но я разобрала одно слово – не «свобода», а «вольная». И этого было достаточно. Я взяла перо, обмакнула в чернила и поставила свой знак. Капитан забрал документы и передал мистеру Бейтсу.

– Дело сделано, Дороти Кирван. Вы свободная женщина.

Мистер Бейтс встал.

– Свидетели это официально подтвердили. Мои поздравления.

В глубине души я боялась даже притронуться к пергаменту, который он мне протянул.

– Будут ли сделаны соответствующие записи, мистер Бейтс? Британское правительство узнает, что это случилось?

– Да, мэм. Бумаги имеют силу во всех колониях короля.

– Значит, и на Монтсеррате тоже, Долли, – печально сказал па, но меня это не волновало. Он должен был сделать это много лет назад. Именно он должен был все исправить.

Николас вскочил из-за стола. Может, братец и собирался меня ударить, но Томас тоже резко поднялся, что заставило болвана отступить.

Николас уже хотел выругаться, но оставил проклятия при себе, а потом вылетел в дверь, так и не оглянувшись.

Он больше меня не тревожил. Я была свободна. Мами тоже. Все мои дети, кроме Катарины, были свободны по закону, но о ней позаботится Келлс своей ложью.

– Господа. – Я взяла свой гроссбух, копии наших вольных и спрятала в сумку. – Мистер Бейтс, можете прислать мне четыре пенса.

Томас придержал для меня дверь.

– Долли, вы позволите проводить вас?

– Нет, – отрезал па. – Я провожу. Пойдем, расскажем все твоей матери. Вот Бетти порадуется!

– Вы оба можете пойти. Спасибо, мистер Бейтс. Позаботьтесь, чтобы ваши люди меня узнали, когда мы в следующий раз будем иметь с вами дело.

– Непременно. Мистер Лайонел, мой клерк, точно запомнит. – Бейтс посмотрел мне в глаза и пожал мою руку.

Я прошагала к выходу.

Сегодня я победила Николаса, но не обманывалась. Его ненависть ко мне крепла. Пока он не уедет с острова, никто из моей семьи не сможет спать спокойно.

Доминика, 1784. Прекрасная шляпка

Я сидела на диване в гостиной. Так я назвала переднюю комнату во взятом мною внаем доме. Отсюда открывался лучший вид через окно на мами и па.

Они оживленно говорили. По ее обычно непреклонному лицу струились слезы.

Па был ей небезразличен.

А он ее по-настоящему любил.

Я думала, мужчины редко такое говорят.

Китти прижалась ко мне, и я ее обняла.

– Долли, я хочу, чтобы мами сейчас была с нами. Я эгоистка.

– Нет, – я сильнее ее стиснула, – я тоже хочу, чтобы она была здесь.

К нам спустилась Лиззи в очередном платье Шарлотты. Похоже, она разлюбила обтягивающие талию блузы и пышные юбки. Кремовое платье со складками обнимало ее, украсив худенькие плечи цветочной вышивкой. Я сразу вспомнила Обитель и почти почувствовала сладкий аромат лотосов.

Она пронеслась мимо нас.