Королева острова

Мизинцем я коснулась ленточки, украшавшей его мундир.

– И чем же все закончится, мой милый принц?

Он обнял меня. Зазвенели медали.

– Один из нас должен покориться.

– Возможно, для друзей, что находятся в равных условиях, предпочтительнее ничья.

– Но симпатия куда лучше. Мисс Дороти, если мне снова удастся зайти в порт Доминики, ты меня позовешь?

– Мне придется искать вас? Я думала, это занятие для принцев.

– Да, искать королеву, принцессу или ее туфельки, так говорят.

– Я не туфелька, а для принцессы слишком стара.

– Что ж, королева Доминики, простой капитан направляется прочь, храня память о красоте, которую покинул.

Я взялась за плотные лацканы его мундира. На лице принца я видела месяц смеха и веселья. Но никакой любви. Мне это подходило. Я буду его островным увлечением. Я обхватила ладонями мужественное лицо Уильяма. Приподнявшись на цыпочки, смело встретила взгляд.

– Тогда я тоже могу притвориться.

Я поцеловала его, поцеловала как женщина, которая расстается с возлюбленным, женщина, жаждущая любви, женщина, признающая свои потребности.

Когда он коснулся края моего лифа, я отодвинулась.

– Пора. Вам нужно подготовить команду.

– Иногда покоряться долгу так скучно. – Он склонил голову. – Я вернусь. Закончу то, что начал. Под таким девизом и нужно жить.

Поднявшись на верхнюю палубу, мой принц проводил меня к веревочной лестнице. Вскоре вернулись и Полк с Эдвардом. Оказавшись в шлюпе, на безопасном расстоянии, я помахала рукой.

Мой принц наблюдал за нами с палубы. Зная, что он жаждет меня и всякий раз, подходя к берегам Доминики, будет вспоминать обо мне, я улыбнулась.

Полк – милый Полк – скривился, отчего моя улыбка сделалась еще шире.

Доминика, 1786. Вспышка

У моих ног ползала малышка Фрэнсис, гулила и стукалась об диван.

– Говоришь, нам нужно больше места?

По лестнице, покачиваясь, спустилась мами с горой одеял.

Приглядывая одновременно за Фрэнсис и мамой, я вскочила и схватила эту гору.

– Зачем столько носишь? – Я положила одеяла на диван. – В новом доме комната у тебя будет внизу. Детская только для Фрэнсис. И отдельная спальня для Эдварда. Он же у нас мужчина, глава семьи, сама понимаешь. Может, ему тоже нужен простор.

– Какие большие планы. – Она похлопала меня по руке. – Я крепкая. Хватит тревожиться за нас с Эдвардом.

Да как же не тревожиться? Он снова сильно хрипел. Я уже почти решилась обратиться к соседям с Эспаньолы[49], что пичкали мами баснями об исцелении их богами, или к карибским врачам, практикующим Обеа, за каким-нибудь лекарством или снадобьем, чтобы сыночку полегчало.

Но разве могу я довериться духу? Пусть священник в моей церкви помолится за здравие мальчика.

Рассматривая новые творения матери, я изучала узоры, искусные стежки, переплетение хлопковых лепестков.

– Ты дала мне для работы такую красивую ткань. Еще много сошью.

Я перевела взгляд на стол, где лежало письмо из Шотландии.

– Вот бы ты шила их по сотне в день. Мы бы разбогатели.

– Разве мы еще не разбогатели? Все о деньгах печешься?

– Нет, совсем нет.

Она подошла и приподняла мой подбородок.

– Что стряслось, Долли, чего ты боишься?

Я не могла выразить словами это бурление внутри. Я получила от Келлса первое письмо, первое за два года, и оно предназначалось только мне.

Фрэнсис гукала, пускала слюни и перекатывалась, позевывая. Я наклонилась и пощекотала ее. Она засмеялась громче.

– Не думай обо мне. Ты глянь, мами, она может стать артисткой.

Мами провела рукой по волнистым волосам моей дочки, по ее гладкой смуглой коже.

– Томас вернулся. О тебе разнюхивал.

Моя рука сжалась под платьицем Фрэнсис, детским платьицем без рукавов, которое я сшила по фасонам из журналов, присланных мистером Кингом.

– Мой временный стряпчий еще не заглядывал к нам. Живем-то мы с тобой пока в том же месте.

– Может, он хочет сначала вызнать, перестала ли ты увиваться за принцем. Все Розо кличет тебя миссис Принц, ты же везде с ним шастаешь.

– Что?

– Принц еще молод. Не умеет держать язык за зубами. Всем растрепал о черной куколке, что дожидается его на Доминике. Лиззи и Коксолл говорят, слух по всем островам разошелся.

Мой взгляд снова упал на письмо Келлса. Это просто сплетни.

– Долли, ты покончила с принцем? Мужчины не любят гулять с чужими женщинами.

Мами тревожилась не о том мужчине. Келлс – вот кто обладал надо мной властью. У него была моя Катарина. Я наклонилась и поцеловала кудряшки Фрэнсис.

– Принц Уильям может устроить неприятности поверенному?

– Да сколько хочешь. Томас владеет кораблями, корабли перевозят за море товары. А у принца есть пушки. Может отобрать груз, как у твоего па во время Семилетней войны.

– Томас за корабли свои боится? Он же уехал – вот и поделом ему.

– Ничего он не боится, Долли. Но к чему сносить неприятности, если тебе нужен принц, а не нищий?

Фрэнсис снова зевнула. Пора бы ей вздремнуть.

– Томас не нищий. Дела у него идут хорошо.

– Он не знает, чего ты хочешь.

Не он один.

Со второго этажа спустилась Шарлотта.

– Я уложу сестричку спать.

Я передала вредину Фрэнсис добродушной Шарлотте. Моя красавица-дочка в Розо быстро вытянулась.

– А где Китти, милая?