Королева скелетов

С маскировкой, как ни странно, помогла Фабиана, причем вызвалась сама и без малейшего намека с нашей стороны. Подобное рвение, пусть и замаскированное благой причиной: «А вдруг Габри задержится, а там эти дикие горцы, и вам, таким красивым, даже по улице не пройти», мне сильно не понравилось, но честный взгляд феи немного поумерил мою подозрительность.

Благодаря Фабиане я сейчас выглядела, как невысокий юнец, с едва наметившимися усами на еще пухлых щечках, длинными, забранными в хвост темными волосами и темно-зелеными глазами с пушистыми ресницами. По мне так – мелкий, недозрелый, но с широкими плечами, узкой талией и… вот, наверное, из-за нижней части туловища я и страдала от излишнего внимания женского пола.

Но это все мелочи. Хуже всего приходилось из-за браслетов. Представьте, что вам на руки нацепили пару злобных гадюк, которые реагируют на всплески эмоций. А я ведь не бесчувственный чурбан. Я не привыкла постоянно сдерживать злость, раздражение или гнев. На положительные эмоции браслеты почти не реагировали, зато на негативе отрывались во всю, сжимая запястья кольцами холода. То-то мне Найлс временами казался таким сурово-ледяным. Тоже, небось, тренировался контролировать эмоции.

* * *

Долина фей

– Габри, ты должна мне доверять. Нет, я не сошла с ума и дети, как ты их называешь, давно уже не дети. Особенно Маргарита. Да, я в курсе, что твой сын – уникальная, а не самостоятельная личность. Так он никогда и не станет другим, если ты его не выпускаешь из-под юбки. Дай, ему хоть один шанс повзрослеть. Нет, уверена, он не один, и Маргарита за ним присмотрит. Да, я тоже приглядываю, не переживай. Все у них хорошо. И ничего им не угрожает. Обещаю, при малейшей угрозе я их сразу оттуда вытащу, клянусь своими крыльями.

Большое зеркало в серебряной оправе потемнело – Габри оборвала связь, даже не прощаясь. Злится. Ну и пусть. Фабиана пожала плечами, поправила прядку волос. Гнев сестры она как-нибудь переживет, зато племянник получил шанс пройти период инициации и стать первым взрослым феем за тысячелетнюю историю в мирах Золотой Середины.

Многие феи не одобрили её мыслей, более того, сочли бы их опасными, но Фабиана часто задумывалась, как было бы здорово всю жизнь прожить бок о бок с мужчиной, который равен тебе по возможностям и все же сильнее: по силе духа, по упрямству, по… впрочем, неважно по чему еще. Главное, нет этой раздражающей хлипкости, этой щенячей восторженности и до зубовного скрежета надоевшей покорности: «Да, любимая. Все, что скажешь, любимая».

Габри повезло. Пусть её мужчина и ушел после первой ночи, но ушел сам, по своей воли. И Фабиана подозревала, что сестра, хоть и злится на отца Натана, но так и не может его забыть.

Единый видит, как ей самой надоели эти влюбленные черви. Крутятся вокруг, суетиться, из кожи вон лезут, чтобы угодить, а сами даже простое «нет» сказать не могут, а главное – ужасающая краткость их существования.

Фабиана знала, что некоторые из сестер сразу после зачатия ребенка отправляли «любимых» выполнить свое самое главное и заветное желание. И сложность этого желания зависела от фантазии феи. Самыми простыми были утопиться, повеситься или сломать себе шею, прыгая со скалы. Излишнюю жестокость Фабиана не одобряла, но с гуманностью такого подхода была солидарна. Уж лучше сразу прекратить страдания отработавшего материала, чем оставлять его мучиться всю жизнь, осознавая полную никчёмность своего существования. Ведь познавший краткий миг настоящего счастья в объятиях феи никогда не сможет забыться с женщиной, пусть и любимой им прежде.

А самое обидное, что эти… мужчины даже не способны оценить дарованную им любовь. Фабиана вспомнила пустые глаза последнего из своих мужей, и её передернуло от отвращения. Маги хотя бы сопротивляться пытались, с ними даже интерес просыпался, правда, большинство сестер не любили тратить силы на их приручение. Гораздо проще обаять обычную особь, которая показалась привлекательной, чем взламывать защиту сопротивляющегося идиота. Но Фабиана была не из ленивых.

Каждый раз чувствуя трепет сердца, слабость в ногах и ощущая, как мир концентрируется на одном человека, она ждала, что это будет не просто встреча, а нечто большее, чем краткий миг соития ради будущего потомства. Но ожидание перерастало в нетерпение, нетерпение трансформировалось в раздражение, а уж раздражение рушило все иллюзии. И фея уходила, не в силах больше оставаться рядом с тем, кто еще недавно казался таким близким и родным. Уходила, унося в себе частичку надежды. Именно эта частичка позволяла верить, что все было не зря.

Сколько сейчас таких её частичек живет по разным мирам? Пять? Непозволительно мало для феи. Но Фабиана и не было обычной феей. У нее была своя, особая страсть, точнее сказать, мечта.