Королева скелетов

Альберус проследил за тем, как закрылась дверь за дочерью, вернулся было к чтению бумаги, но через пару минут в раздражении отложил лист в сторону. Сдался им этот Ротабур! Сначала один туда срывается сразу после посещения родового замка – маяк, вживленный в руку Найлса, с утра демонстрировал пребывание мага в княжестве, а затем и родная дочь выражает желание посетить те же края в компании с королем.

И что там хорошего? Тех же Покойников легко можно и во дворец пригласить, а ярмарка ни одному мужику в жизни не нужна. Ивара нужно везти к Ледяному морю на китовую рыбалку – вот там настоящее развлечение – азарт, риск и адреналин, а не по лоткам с тряпьем таскать.

Альберус давно уже не верил в простые совпадения, а если принять во внимание, что и маг, и король разыскивали одну и ту же женщину, то совпадение начинало отдавать нехорошим душком. Похоже, упрямая дочь решила за его спиной избавиться от Агданского короля, и теперь вопрос стоял в том, кто именно разыщет проклятую королеву первой. О желаниях самой невесты Альберус даже не задумывался. В арсенале обоих мужчин было достаточно средств уговорить любую.

Император нажал кнопку вызова, со вздохом подумав, как было бы проще использовать магический вызов, но он должен подавать пример подданным и лично пользоваться всеми этими техногенными штучками. Единый ведает, как это порой неудобно. Техника упорно не любила императора, а он её, но Черная звезда, будь она неладно, не давала ему выбора. Приходилось осваивать чужеродную технику, приспосабливаться к ярким кнопочками, ребристым реле и датчиках, в которых сам Создатель бы не разобрался.

А вот он разбирался. Пусть с проклятиями, сожженными в гневе стульями и дырами в стенах, но смирял себя, пытаясь укротить то, чем нельзя было управлять с помощью магии. А сколько гордости было на его лице, когда имперский образец техники проходил успешные испытания! И никто никогда бы не догадался, что в это время внутри императора боролись страх и отвращение к еще одной технологической новинке.

– Разрешите, ваше величество? – в дверь кабинета вошел высокий человек с пышной, но уже успевшей посеребриться шевелюрой и приятными чертами лица.

– Входи, Лазаргар. Скажи, ты давно бывал в Ротабуре?

После ухода Лазаргара император долго смотрел в окно. Настойчивая мысль, что он что-то упускает из виду, не давала сосредоточиться на других делах. Почему лорд Гальджио так недолго пробыл в замке? Разве не логично было предположить, что невеста ждала его именно там? Ведь фея приказывала таскать девиц из других миров, как будто своих дурочек мало, и у проклятой королевы своего дома здесь не было. Но тут он бессилен был придумать объяснение, да и в случае с феями его и не требовалось. Крылатые часто поступали абсолютно нелогичным способом, выворачивая здравый смысл безумием наизнанку.

И все же, и все же…

Альберус отправил магический поисковик по папкам свежих дел, выстроенных по датам в шкафах и еще не убранных в архив. Поисковик радостно заблестел на третьей слева. Ага, вот он – отчет сына об аресте лорда Гальджио.

Император нетерпеливо просмотрел первую страницу, перелистнул и выхватил взглядом искомую информацию: «В замке при аресте присутствовали гости: фея Габриэлла с компаньонкой и дочерью».

Любой, кто не был знаком с феями, в этой фразе не нашёл бы ничего предосудительного, но император прекрасно знал о непереносимости крылатых волшебниц человеческого общества. Феи могли бесконечно восторгаться своими детьми, но и их терпели лет до двадцати, не больше. Редким исключением являлись слуги, хотя большая часть предпочитала обходиться без них. Мизонтропия бурным цветом произрастала среди волшебниц, и император скорее поверил бы еще в одну фею, чем в компаньонку-человека.

Он, уже чувствуя, что след верен, встал, прогулялся вдоль полок, вытащил тоненькую голубую папку – увы, донесения из Агдании были скупы до чрезвычайности, отыскал последнюю запись. Агент, со слов очевидцев, составил словесный портрет тринадцатой королевы, посчитав нужным включить его в донесение.

Альберус вчитался в строки. Красива, темноволоса, приятна на внешность. Особо было отмечено достоинство, с которым держалась девушка. А такое уж простое у нее происхождение? Правда, в донесении не было ни слова о том, куда же делась королева после появления феи, но тут император мог и сам догадаться. Скорее всего, её увел лорд Гальджио.

Наплевав на собственные принципы не игнорировать технику, император послал мысленный вызов старшему сыну.

«Отдыхаешь?»

«Не совсем», – последовал осторожный ответ.

«А должен, совсем не».

«Случилось что?»

«Случилось то, что мой сын перестал интересоваться девушками, к тому же еще и красивыми».

«Не понимаю тебя, отец».

«А я понимаю, что мой наследный принц дожил до собственной щетины на подбородке, а до сих пор не уделяет внимание деталям, играя в тупого исполнителя воли отца. Не нужно ли нам пересмотреть порядок престолонаследия, а?»