Королева скелетов

У меня есть две жизненные необходимости: научиться контролировать силу и найти отца Натана. Если кровь отца действительно стабилизирует его дар, то фей обретет свободу, избавится от платьев и страха быть убитым своими соплеменницами. А я обрету настоящего друга, с которым можно отправиться гулять по мирам и который не будет ничего навязывать или требовать, потому как самого нанавязывали и натребовали по самое нехочу.

«Перекати-полю» рано или поздно потребуется свой дом и желательно тот, где я буду действительно нужной, где меня будут ценить не только за внешность, но и за душу, и мозги. Нелепо? Пусть. Могу и я немного помечтать. Тяжело не заразиться мечтательностью, когда рядом с тобой такой неисправимый романтик Натан.

В проклятом королевстве я всем сердцем ненавидела фей, и теперь их недолюбливаю, но уже избирательно. Натан, конечно, избалованный ребенок, впервые отпущенный на свободу и ему, порой, сносит от этого голову, но я не могу на него долго злиться, пусть его поступки здорово осложняют нам жизнь. Я не стремлюсь его переделывать или исправлять, и фей мне за это благодарен.

Давно замечено, что размеренная дорога располагает к рассуждениям, вот и меня понесло в глубины самокопания.

А вокруг разгорался день. Густые ночные тени съеживались под утренними лучами, еще прохладный ветерок нес с холмов ароматы трав и цветов, звонкие птичьи трели радостно приветствовали утро. Пара сливочно-шапочных облаков не предвещала никаких неприятностей. День обещал быть теплым и солнечным.

Моя лошадка ровно трусила по дороге. Звали её Дилли. Шкура лошади отливала приятным шоколадным оттенком, забавная челка топорщилась над большими умными глазами. Мы подружились практически сразу. Она – после первого преподнесенного ей яблока, я – после того, как мне позволили погладить бархатистый нос, провести рукой по теплой, подрагивающей шкуре на шеи и доверчиво ткнулись мордой в плечо, требуя второе яблоко. У Дилли был спокойный, мирный нрав – то, что надо в долгом и опасном путешествии.

А вот Натан был другого мнения о лошадях. Себе он выбрал здоровенную черную зверюгу, к которой и подходить было страшновато. Прямо переросток какой-то, среди местных недомерков.

Худенький фей в своей голубенькой шляпке с россыпью бархатных цветов по полям, голубом костюме, из-под юбки которого высовывались кожаные штаны, смотрелся на зверюге, э-м-м, мягко сказать, экстравагантно. Редкие прохожие, встреченные нами по пути из города, застывали на дороге и провожали отряд удивленными взглядами. Еще бы, таких красивых, хрупких и бесстрашных дур, им в жизни еще не встречалось.

Я даже отговаривать Натана не стала. Знала, что бесполезно. За фея я не беспокоилась, он со зверюгой о чем-то заговорщицки шептался еще на базаре, а на лишние разговоры плевать – в город возвращаться мы были не намерены.

Глава двадцать вторая

Я до последнего момента ждала, что наш выезд сорвется, отложится или просто не состоится. Уж слишком странно прошел найм, и уверенность у меня была только в Лексаре, но я ошиблась.

Когда мы с феем, поеживаясь от ночного холода, выползли на крыльцо, в серых предрассветных сумерках среди суетящихся слуг и конюхов прохаживался Лексар, по-хозяйски нагло заглядывая в каждую сумку. Рядом на бревне, опершись о меч в ножнах, подремывал Тачран. Бывший гвардеец умылся, причесался и выглядел, как цирковой медведь, которого привели в порядок перед представлением.

– Вы что-то ищете, хасир? – осведомилась, леденея от ярости.

Проснувшийся Тачран пробормотал что-то приветственное себе под нос, поднялся и, разминая затекшую шею, направился к одной из оседланных лошадок.

– И вам, светлого утра, барон Дэн Локтириус, – Лексар на мгновенье отвлекся от ревизии сумки, сухо кивнул мне, приветливо улыбнулся Натану, – чудно выглядите, леди, – и продолжил инспекцию, делая вид, что все в порядке. Меня аж скрутило от злости. Копается в наших вещах, как у себя дома…

Браслеты предупреждающе кольнули холодом. Спокойно. Я не понимаю, почему Лексар так меня раздражает, но в дороге, раз уж угораздило его нанять, раздражение – плохой попутчик.

Вдох, выдох. Криками и воплями «Да, я тут самый главный» авторитет себе не заработаешь, но если я сейчас не решу вопрос со старшинством, придется всю дорогу глотать сухую пыль обиды. Я не сноб, и согласна принимать советы и помощь профессионалов, но общее руководство должно оставаться за мной. Во-первых, да и во-вторых, и в третьих, я – главная и все тут.

– Хасир, вы не ответили.

Ко мне, наконец-то, повернулись и с тяжелым вздохом пояснили:

– Не что, чтобы я не доверял вам, барон.

А вот интонация, да и выражение лица говорили совсем обратное.

– Но припасы – половина гарантия того, что мы благополучно вернемся домой.