Королева скелетов

Ну никакого почтения к титулу! С другой стороны, мы в дороге, а не на приеме, можно и отступить от правил. Мне самой «ваше баронство» уже поперек горла стоит, а в устах Лексара оно вообще звучит издевательски. Но если переходить на первые имена, то можно забыть про главенство в отряде.

– Хасир, – моя очередь покровительственно-насмешливого тона, – вы, кажется, проявляете излишнее внимание к моей сестре? Должен вас предупредить. Во-первых, на ней отличная защита, во-вторых, мой клинок достаточно остер, чтобы перерезать вам глотку.

– Я понял, барон, – ледяной тон извещает, что Лексар в бешенстве. Наемник ударяет каблуками по бокам лошади, и та резко обходит мою Дилли.

– И да, у нас есть план, – кидаю я в удаляющуюся спину. Лексар не останавливается, лишь осанка становится еще прямее и горделивее. Не понимаю, как ему удается так легко восседать на лошади. Лично я трясусь, как мешок с картошкой, а завтра буду ползать на четвереньках, потому как с непривычки моя нижняя часть туловища станет одной сплошной мозолью.

* * *

Владения оборотней. Склоны Посаденовского хребта

Погода стояла чудная. Легкий ветерок нагонял пушистые облачка на небо, такое пронзительно-голубое, каким оно может быть только в горах. Дорога шла вверх, извилистой змеей огибая первую гору Посаденовского хребта.

В дороге они были два дня, и Виктория уже успела наглядеться на скалы: серые, зеленоватые, с рыжим отливом и заросшие мхом. Большая часть склонов была покрыта низкими, разлапистыми соснами с огромными, размером с кулак шишками, часто попадались заросли густого кустарника с длинными острыми шипами и мелкими розовыми цветами. По веткам сосен с пронзительными криками перепархивали серые невзрачные птицы, пахло нагретой на солнце смолой, а ветер с ледников приносил приятную прохладу.

Это было бы замечательным путешествием, если бы не общее напряжение, царящее в отряде. Ловчие ехали молча, сосредоточенно оглядывались по сторонам. На привалах так же молча и сосредоточенно проверяли оружие, спали в полглаза, а в дозор ходили парами с оборотнями. По дороге двигались плотным отрядом, держа наготове арбалеты, рядом трусили оборотни в зверином обличии. Для них езда на лошади была недоступна – звериный дух напрочь отшибал у копытных желание прокатить на себе оборотня, а путешествовать на четырех лапах было удобнее, чем на двоих ногах.

Большая часть лошадей вела себя спокойно и при виде серых теней, мелькающих среди деревьев или бегущих по обочине с высунутыми от жары языками, в сумасшедший галоп не срывалась – привыкли. Викина лошадка – гнедая красавица по кличке Чаури чувствовала себя более неуютно: фыркала и хрипела, кося коричневым глазом, и даже сбивалась с шага, если оборотни оказывались слишком близко. Вике приходилось успокаивать девочку, но менять полюбившуюся с первого взгляда стройную Чаури с длиннющими ресницами, бархатными носом и шелковистой гривой на кого-нибудь другого, она категорически отказывалась.

Второй опыт верховой езды Вике дался гораздо легче. И попа не так болела, и лошадь слушалась лучше, а может все дело было в том, что рядом ехал он?

Девушка повернула голову и в сотый раз за день поймать светлую улыбку Шерналя. Это какое-то наваждение: сладкое, дурманящее голову и заставляющее сердце биться сильнее. Рядом с ним на душе становилось спокойно, а в груди не таяло щекочущее чувство радости. Хотелось плакать, смеяться, дурачиться, и пусть весь мир подождет. Она – счастлива. Здесь и сейчас. И больше ничего не надо.

И лишь занозой в сердце ныла мысль о возвращении домой, но даже она сдалась под натиском чувств.

«Я решу все. Обязательно решу. Не сейчас, позже, по возвращении из гор», – думала Вика, нежно улыбаясь Шэрналю.

Просто удивительно, как меняется жизнь, когда в ней появляется любимый мужчина. Вика росла порывистой, резкой, временами даже грубоватой. Глядя на ее широкую походку, руки в карманах и прищуренный исподлобья взгляд, мама обычно качала головой и говорила, что женственность и нежность в ней так глубоко спрятаны, что неизвестно, смогут ли они вообще прорасти сквозь её колючки.

Войдя в романтический возраст, Вика предпочитала гонять на мотоциклах, сидеть у костра и тусоваться в мужской компании, чувствуя себя на равных с парнями. Её мало привлекали страсти героев и розовые слюни героинь, гораздо больше по душе приходились крутые скорости, грубые шутки под баночку пива и неприличные песни у костра. Она была своей – верной, прямой и простой, без женских закидонов.

Округлившиеся выпуклости и прорезавшаяся привлекательность заставили у её друзей проснуться другим интересам. Внезапно оказалось, что прокатиться на байке просто так нельзя, а за купленный в баре коктейль даритель требовал определенной расплаты.