Королева скелетов

Фей переводит заинтересованный взгляд на Лексара. А тот уже держит в руках небольшой кинжал – удобная изогнутая рукоять с одной стороны плавно переходит в фигуру дракона со сложенными крыльями и зелеными изумрудами глаз, с другой резко обрывается гардой и продолжается блестящей поверхностью лезвия. Натан восхищенно распахивает глаза, на этот раз они привычного голубого цвета, протягивает руку, и кинжал перекочевывает к нему.

– Подарок для юной леди, – с поклоном произносит Лексар и добавляет, – если ваше баронство не возражает.

Возражать? Да я готова расцеловать наемника за его вмешательство.

Бледный алхимик отступает, кажется, он здорово испугался. Надо будет утром с ним переговорить. При солнечном свете он скорее будет считать, что ему все привиделось, и юная леди совсем не была такой страшной, чем открыто признаться в испуге, а глаза, голос можно списать на нервы и расшалившееся воображение.

– Дорогая.

Фей вздрагивает и втягивает голову в плечи. Знает, поганец, что виноват.

– Уже поздно, и тебе пора спать.

Фей кивает и, прижимая кинжал к груди, уходит в палатку. Его уход служит сигналом для остальных. Тачран молча, словно ничего и не случилось, расстилает плащ, укладывается около огня, и скоро тишину ночи оглашает его могучий храп, перемежающийся с треском костра. Солиман пристраивается с другого боку, стараясь быть как можно незаметнее. Странно, во взглядах, которые он кидает в мою сторону, я чувствую вину.

Лексар усаживается у костра. Его дежурство первым. Мое наступит рано утром, когда туман укроет горы пухлым одеялом. Как барон я имею право на палатку, а не на кусок каменистой земли, застеленной плащом, но… уходить не хочется. Тревога за фея и пережитое волнение отпугнули сон.

– Тяжело, наверное, иметь такую сестру?

Вопрос звучит сочувственно мягко, но я напрягаюсь.

– Она – моя сестра, – отвечаю жестко, чтобы отпугнуть дальнейшие расспросы.

В серых глазах наемника отражаются пляшущие языки костра, и смотрит он серьезно, понимающе. Наверное, тогда впервые у меня мелькает мысль, что Лексар слишком умен для наемника.

Надо остановиться, уйти спать, но меня словно кто за язык дернул. Захотелось оправдаться, как будто я не барон, а простой солдат.

– Мать умерла рано (прости Габриэлла, но в легенду ты не вписываешься), и Натаниэль воспитывали мы с отцом. Наверное, немного избаловали, но она так похожа на мать (истинная правда), и… не судите её слишком строго, Лексар, но моей сестре никогда не нравились куклы, платья и украшения.

– Я заметил, – скупая улыбка трогает его губы, – попробую завтра донести это до нашего алхимического друга, пока он не нарвался на еще одну сцену.

Мы заговорщицки переглядываемся, и странное ощущение понимания возникает между нами. Я иду спать, и уже засыпая, осознаю, что глупая улыбка так и не сошла с моих губ.

* * *

Княжество Ротабур

В этом время года город напоминал собой бравую молодку, наряжающуюся на гуляния. Раскинувшийся на нескольких пологих холмах в окружении полноводной реки Шайгаки город усиленно готовился к праздникам. На целую неделю серая будничность столицы превращалась в красочный, бесшабашный и развеселый карнавал. На украшенных флагами и цветами улицах выставляли широкие столы с длинными лавками, где вино наливали за сущие гроши, а то и бесплатно. На разведенных кострах жарили целые туши свиней, специально выращиваемых к праздникам. Более дорогие залы уже готовили праздничное меню, дабы сразить, поразить и вызвать восторг самых требовательных гурманов.

На многочисленных крошечных площадях спешно мастерились открытые помосты, устанавливались высокие шатры. Артисты, акробаты, фокусники, певцы и декламаторы уже собрались возле стен, чтобы в первый день войти в город с праздничным шествием, покоряя и пленяя своим искусством горожан.

Возле стен останутся лишь зверинцы. В переполненном городе им не хватило места. На центральной площади развернутся самые лучшие представления, здесь же установят лотки заморские купцы с редкими товарами. Купцы попроще займут базарную площадь, которая в эти дни растечется на соседние улицы.

А вечером небо над городом озарится сотнями удивительных цветов, распускающихся лишь на мгновение и гаснущих под восторженный возглас толпы.

Княжество Ротабур с размахом праздновало свою независимость. По легенде, скоромное и ничем не примечательное княжество должно было стать частью стремительно набирающей размеры Империи. Соседей уже постигла эта участь, и, казалось, ничто не могло изменить судьбу небольшой страны у восточного побережья Великого океана. Империя, обломав себе зубы, с горным княжеством, которое, словно упрямый гвоздь засело между гор и никак не хотело выдираться, не считала нужным повторять свои ошибки.

Но ротабурцы не хотели воевать. Много лет полные воды Шайгаки и её многочисленных притоков служили водной границей с другими странами. Много лет в княжестве царил мир и процветание и ротабурцы забыли, какого это – проливать кровь за свою землю.