Королева в тени

Как обидно и несправедливо, что в мою сторону тыкали пальцем столько людей! И все из-за того, что в юном возрасте я – не в добрый час – сделала свой выбор в пользу Томаса Холланда и вышла за него по доброй воле и в здравом уме. Было ли это распутством? Клянусь, что ничего подобного! Это была самая красивая любовь, какую я могла себе вообразить. Тем не менее теперь я была испачкана грязью различных инсинуаций, тогда как репутация Уилла оставалась чистой, как небо в погожий июньский день. Томаса в конце концов все же стали превозносить как выдающегося и благородного рыцаря. А весь удар клеветы и обвинений в недостойном поведении при королевском дворе приняла на себя я.

Неужели совсем никто не испытывал ко мне сострадания за то, что меня держали в заточении, чтобы сохранить мой брак с Солсбери? Неужели никто не согласился, что решение Его Святейшества было справедливым? Повторно мы венчались с Томасом уже совершенно открыто и при полном одобрении всего двора, и даже Эдуард удостоил нас своей змеиной улыбки по этому поводу. Тем не менее в записях летописцев я была представлена в роли типичной дочери Евы, искусившей злосчастным яблоком бедного Адама. И грязью греха была запятнана именно я.

Однако, несмотря на все это, Нед попросил меня стать его женой. Действуя в стиле настоящего принца, он буквально требовал, чтобы я покорилась, хотя перед этим грубо прошелся насчет того, что я слабо подхожу на роль невесты будущего короля.

Но когда такое было, чтобы английский принц женился на женщине с неоднозначной историей ее матримониальных отношений, за которой тянется репутация сладострастной распутницы? Когда будущий король женился без учета того, что его невеста, с детских лет воспитывавшаяся невинной овечкой специально для супружества с принцем, своим статусом, рангом и связями повышала его собственный престиж? И когда это английские принцы не бросали свой взор за море, в сторону представительниц самых высокородных семейств Европы?

Никогда такого не было.

Я была не той невестой, непорочной и девственной, брак с которой укрепил бы позиции будущего короля. Никто и никогда не согласился бы на эту свадьбу. Любая девушка благородных кровей была бы для него лучшей партией с политической точки зрения, чем Прекрасная Дева Кента. Брак со мной рассматривался бы как утраченная политическая возможность. Необдуманный шаг. Провальный проект. Нед должен будет поискать в другом месте, что он обязательно и сделает, когда немного отойдет после моего отказа. Когда после недолгих размышлений обнаружит еще одну, более серьезную и более мрачную пропасть, открывавшуюся за браком со мной.

Мои дети от Холланда были законнорожденными. У меня были тому все доказательства. Но, учитывая все сказанное мною, я не могла не задаваться вопросом, как воспримет Англия тот факт, что каждый будущий сын, родившийся у нас с принцем, станет законным наследником престола? Как сможет любой гражданин поверить в мою образцовую нравственность? В мою чистоту? Если кто-то и упоминал про сына Неда, рожденного вне брака, говорилось это в шутливом тоне, с пониманием и терпимостью, как об издержках скоротечной юношеской амор, которую можно простить. Мальчик вырос и возмужал. Это ли не лучшее доказательство, что у Англии никогда не будет проблем с потенциальным наследником престола?

А вот о моих прегрешениях, проступках слабой женщины, раструбят со всех стен Виндзорского замка. А если всплывет хоть малейший намек на легальность моего брака с Уильямом Монтегю, тогда все наши с Недом дети будут объявлены бастардами, недостойными править страной. Один Папа официально прервал мои супружеские отношения с Уиллом, однако преемник его тройной папской короны, тиары, вполне может восстановить их, если ему такое придет в голову. А поскольку меня решительно обвиняют как особу, склонную к аморальным поступкам, то моих детей могут объявить незаконными отпрысками моего мужа.

Сомневаюсь, чтобы такие мысли приходили Неду в голову. Он привык получать то, что хотел. И так было всегда.

Более того, напоследок я уловила еще одну мимолетную мысль. Мы с Недом, как представители династии Плантагенетов, находимся в слишком близком кровном родстве, чтобы архиепископ Кентерберийский благословил наш брак.

Но на это всегда можно получить специальное разрешение от Папы…

Окончательно и глубоко похоронив эту идею, я передернула плечами от холода, поскольку солнце спряталось за облаками, а потом и вовсе скрылось за горизонтом, как несколько минут назад скрылся из виду Нед. Учитывая свое порочное прошлое, я до сих пор не могла взять в толк, зачем блестящий принц Уэльский хотел осчастливить меня священными узами брака с ним. У нас были все основания не вступать в такой союз, и было бы крайне неблагоразумно опровергать доводы рассудка.

На миг я спрятала лицо в ладони.

Я все-таки прогнала его.