Королева в тени

Нед натянул поводья. Я ждала. Сегодня моим уделом было ожидание. Вернувшийся с войны принц купался в шумных приветствиях и восторженных криках толпы, а все предсказания сэра Ричарда Понтшардона рассы́пались в прах. Нед был целым и невредимым, он возвратился, чтобы опять взять власть в свои руки. Народ вокруг нас неистовствовал, крики его обволакивали нас, однако наступил один долгий момент, когда наши с ним взгляды встретились и мы словно остались один на один. Даже детская ладошка в моей руке вдруг стала какой-то эфемерной. Принц, небрежно и горделиво восседавший на своем коне, был центром моей вселенной, чего прежде никогда не было. Сейчас он казался мне зеркальным отражением того Неда, который ослепил меня своим обликом в памятный день в замке Донингтон. Однако теперь это было намного больше, чем просто отражение: сегодня этот образ не только ослепил меня, но и намертво приковал к себе.

Нед приветствовал меня улыбкой, а потом слегка наклонил голову в знак признания того, что наша с ним встреча должна стать публичным событием.

Спешившись, он поднялся ко мне на ступени собора, на ходу снял шлем и отдал его своему сквайру. Он высоко поднял в воздух Эдуарда, после чего поцеловал меня в щеку, которая вновь была мокрой от слез, ибо я уже просто не могла контролировать себя. Я, которая нигде и никогда не плакала на людях! Я, которая никогда и нигде не говорила ничего просто так! В сознании всплыли слова, произнесенные мною помимо воли моим женщинам.

Я повторила их для Неда, когда мы стояли с ним рядом, потому что теперь я знала – это чистая правда.

– Я люблю своего рыцаря, которому в доблести нет равных.

– Так же как и я люблю принцессу, красотой с которой не сравнится никто. Пойдем же со мной, жена моя.

Сердце мое трепетало в груди, а кожа вдруг стала сверхчувствительной даже к малейшим прикосновениям мягкого воздуха, когда мы, развернувшись, проследовали с ним в прохладный полумрак собора, где преклонили колени и воздали благодарность Господу за победу и его покровительство.

После этого я пропустила Неда вперед, чтобы он мог выйти к своим подданным и еще раз насладиться восторженным приемом толпы. Но он не позволил мне этого.

– Иди со мной рядом, возлюбленная моя супруга.

Он взял меня за руку, мало задумываясь о том, что это может и не приличествовать принцу и принцессе Аквитании, после чего мы с ним вместе отправились в епископский дворец, где все уже было готово к его встрече.

Меня переполняли эмоции, слишком переполняли, чтобы я могла выразить все то, что творилось у меня внутри. Это было так неожиданно. Так ошеломляюще. Словно колокольный звон, возвещавший для меня поворот к новой жизни.

* * *

Было ли это настоящим триумфом? Была ли кастильская кампания в помощь королю Педро и великая битва при Нахере той победой, которую Нед посвятил мне? Когда на лицо Неда упал луч света, пробившийся сквозь одно из высоких окон зала епископского дворца, волшебная радость его возвращения вдруг омрачилась. Потому что я вдруг увидела отпечатки, которых прежде не было: суровые напряженные складки, скорбно сжатые губы, придававшие его лицу хмурое выражение. Как только мы прошли под резной аркой и скрылись с глаз публики, он перестал прятать свое разочарование.

– Мы банкроты.

Такое открытое признание своей неудачи. Продолжая грациозно вести меня за руку, он только крепче сжал мои пальцы.

– Я был вынужден распустить наемников, потому что больше не мог позволить себе платить им. – Вокруг нас все готовились к началу банкета. Нед взял у поклонившегося ему пажа чашу вина, сделал из нее глоток и скривился в гримасе. – Клянусь, это была великая победа на поле битвы, но какой ценой?

Больше он ничего не сказал. Чувство позора и унижения из-за неспособности удержать свое войско угнетало Неда, словно навязчивый бесенок, постоянно сидевший у него на плече и злорадствующий в его адрес. Однако это было еще не все, что терзало сердце принца под золочеными доспехами. В какой-то момент его внимания попросил коннетабль сэр Жан Шандо, и я увидела злость, сквозившую в каждом движении Неда, в каждом ответе, даже когда он обсуждал поддержку людей, которые вернулись из похода вместе с ним. Я не могла дождаться, когда они закончат, чтобы узнать больше, и, оставаясь рядом с ними, обняла Тома, который с извиняющейся улыбкой мгновенно выскользнул из моих рук, точно угорь. Но тут я нашла глазами своего деверя, Джона Ланкастера, у которого было даже больше причин на откровенность со мной, чем у моего мужа. К этому моменту в груди у меня уже прочно обосновалось болезненное чувство тревоги.

– Расскажи мне то, что не успел сказать Нед, – потребовала я, слишком взволнованная и озабоченная, чтобы переживать по поводу своих плохих манер.

Джон оказался более сговорчивым, чем Нед, но выглядел таким же угрюмым.

– Что ты хочешь узнать?

– Почему Нед так угнетен. И не только это.

Джон пожал плечами и принялся просвещать меня.