Королевна (СИ)

Ночь густела и темнела вокруг, но Фили не торопился вернуться домой. Намотав повод конька на здоровую руку, он медленно шел вдоль берега озера, рассеянно глядя куда-то в небо впереди и не выбирая дороги. Просто шаг, и еще один, и еще… В стороне мерцали теплыми искрами в синем ночном дыму редкие неспящие окна города людей. Еще года не прошло с той поры, как он увидел Дейл впервые - пустые серые руины, где ветер живет с тишиною, а теперь уже вновь ожили эти дома. Врата Эребора горели сквозь ночь золотой мозаикой факелов. Он долго смотрел на них, пытаясь вспомнить, что почувствовал, впервые войдя в них, но не мог. Все было тускло и бледно, и память его населяли серые холодные призраки. Сам не понимая, зачем делает это, он повернул в другую сторону и быстро, почти бегом, зашагал к вздымавшемуся впереди, на севере, остро обломанному кряжу, увенчанному серыми камнями Вороньей высоты.

Коня бросил у подножия - через путанное сплетение коридоров и лестниц ему все равно было не пройти - и пошел по крутому склону наверх. Приходилось заставлять себя не вспоминать, позволить ногам самим выбирать дорогу - он все равно не помнил разумом, какой дорогой шел в тот единственный раз здесь, но тело помнило, и его как железную стружку к магниту, как призрака к своему кургану, тянуло и вело к тому месту, где он погиб.

Ведя рукой по стене этого неощутимого воспоминания, он в слепую шел по коридорам. Темно было, как в мешке с углем, и тихо, как под водой, только его шаги звучали под невидимыми сводами меж едва различимых стен. Из разверстой глотки мрака впереди тянуло сухой, пыльно-каменной затхлостью и гнилью, мерзкий запах тления креп с каждым его шагом, и в конце концов жуткая уверенность поселилась в нем: он повернет за угол и увидит на полу свое тело. Глаза давно привыкли к темноте, но Фили все равно не заметил и споткнулся о что-то, с дребезжащим железным звоном откатившееся в сторону. Он наклонился, пригляделся и, содрогнувшись, поднял с пола свой меч. Тела убитых им орков - серые остовы в лохмотьях кожи и брони, лежали здесь же, серые камни до сих пор пятнала черная высохшая кровь.

Никто не бывал в этом месте после битвы.

Битва все еще была здесь.

И когда из-за поворота коридора прямо впереди вдруг выплеснулся красный отблеск факельного огня, Фили едва сдержал крик. С беззащитным отчаянием паники выставив перед собой подобранный меч, он прижался спиной к стене - только не снова, не как тогда! - и впился застывшими глазами в выползающее из-за угла пятно страшного чужого света, до боли в пальцах сжимая в ладони рукоять.

Огромная тень прянула из-за угла и вдруг уменьшилась, эхо, множащее шаги одного в гомон и грохот армии, утихло, и знакомый голос испуганно спросил:

- Фили?

- Ори! - Меч с лязгом грянул острием об пол, вывернувшись из изнеможенно разжавшихся пальцев. - Что ты здесь делаешь?

- Я… - ученически поспешно выпалил Ори и замолчал, вдруг потеряв под своими словами опору. - Я хотел сложить песню. О ваших деяниях, о том, что здесь произошло. Пришел увидеть, каково же это место… И за правдой, кажется.

Фили нахмурился.

- Правдой?

- Да. - Ори посмотрел ему в глаза с внезапной силой и прямотой. - Каково это - погибать.

Непонятная злость вдруг взвилась у Фили в груди, и рванувшиеся с губ бессвязные слова лезвием полоснули горло:

- Это разочарование, мерзость и зверство. И правда, Ори, слишком много правды в том, что ты не из света и стали сделан, а из костей, требухи да… - Он оборвал сам себя, зло мотнув головой. - Не надо тебе такое знать, все равно с подвигами и геройством не зарифмуешь.

Он слышал, что говорит почти грубо, как будто Ори был перед ним виноват в чем-то, и хотел было извиниться, но Ори не дал ему времени.

- Кили говорил другое, - сказал он просто.

Фили вздрогнул, не уверенный, что хочет знать.

- Что?

- Что это больно. И все.

«И все». Фили тихо засмеялся, замотал головой, глядя в черноту над их головами и через все расстояние, что пролегло теперь между ним и Кили, - на брата. Как, как ты живешь так, как у тебя получается, что эльфийская дева из всей своей вечности выбрала тебя, что даже смерть для тебя - это всего лишь больно?.. Голос Ори вырвал его из мыслей этих.

- Там где звонкая песня начало берет,

Там не знаю герои хлопот и забот.

Там у них за плечами

Нет тоски и печали,

И зовет их дорога вперед.

Фили слушал, от удивления забыв о туче черных безответных вопросов, что стервятниками кружили над ним в темноте этого склепа.

- В наших песнях любимых о доблестных днях

Никогда не подводит героев броня,

Не оступится конь,

Не вспотеет ладонь,

И ветрам не похитить огня.

В этих песнях не место дырявым плащам,

Кошельку, что давненько уже отощал.

В них не вместится сон

И горячий бульон,

И сапог, что по швам затрещал…

Замолчав, Ори робко улыбнулся ему.

- Ну вот. А ты говорил, я не зарифмую!..