Королевская магия

Который состоится, когда нас не будут захлестывать чувства. Но рядом с ней меня то и дело они захлестывают. Не переставая.

– Вы согласились поговорить со мной, чтобы узнать, кто настоящий жених вашей дочери?

Эри Лимор улыбается.

– Если честно, я хотела получше узнать ее защитника и понять, можно ли вам доверять.

– За один разговор человека не узнаешь.

– Отнюдь. Иногда пары слов достаточно, чтобы все исправить.

Мы все еще про защитников? Мне не нравилось, куда сворачивала эта беседа, поэтому я задал еще один важный вопрос:

– Эри Лимор, скажите, вы в курсе, где сейчас находится графиня Арская?

– Нет, ваша светлость, – она качает головой. – Леви Тимрэ отдала мне Алисию и попросила как можно скорее уехать. С тех пор я не сталкивалась ни с кем из людей из прошлой жизни.

Я ей верю. Верю, потому что эта женщина на стороне Алисии, а значит, на моей тоже. Хочется, чтобы принцесса это тоже поняла. Что я ей не враг.

Но и просто другом я быть не хочу.

– Угощайтесь, – я указываю эри Лимор на блюдо с фруктами. – И если вы не против, расскажите мне об Алисии. Я хочу побольше узнать о ней.

Глава 10

Алисия

Я устроилась на белоснежной деревянной лесенке, ведущей к морю. За спиной остался дворец, парк и все остальное, что к ним прилагалось. Залитая солнцем вода обманчиво манила к себе: я помнила, как в детстве любила с разбегу влететь в волну и булькнуться туда с головой. Совершенно неподобающе для принцессы, я полагаю. С другой стороны, принцессой я тогда не была. Не уверена, что стала ею сейчас.

Лесенка, на которой я сидела, вела прямо на пляж. На воображение я никогда не жаловалась, поэтому могла представить, как летом эту часть побережья расчерчивают деревянные дорожки, а наверху, то есть там, откуда я только что пришла, устанавливают роскошные шатры для отдыха аристократов. Как придворные ее величества в красивых купальных костюмах, сопровождаемые слугами с зонтиками, идут до моря, и как потом им подают накидки, чтобы они могли вернуться в шатры. Как разносят напитки и закуски лакеи в ливреях, и как играют музыканты, сидящие под тентом в тени.

Я совершенно ничего не знала о жизни, с которой столкнулась не так давно. Я по-прежнему почти ничего не знала о маме, которая решила меня спасти ценой запечатывания и превращения в Алисию Армсвилл. Может быть, если бы я знала ее получше, мне бы удалось ее понять. Стала бы я запечатывать своего ребенка или отдавать женщине, которой даже очень доверяю? Нет, я бы сражалась за него до последнего.

Я бы до последнего билась за свое счастье и счастье своей дочери, но я бы никогда от нее не отказалась.

– Алисия, вы сидите здесь уже час, – нарушил мое уединение Зигвальд. Хотя о каком уединении может идти речь, когда принцесса, наплевав на слова его особунейшества, берет с собой гвардейцев и идет гулять на берег. Да, мои провожатые не приближались к лестнице, но стояли неподалеку.

– Вы, судя по такой точности, здесь тоже давно.

– Да, я решил немного пройтись и выяснил у тех милейших людей, что вы сидите на лестнице…

– Уже час, да, – хмыкнула я.

Зигвальд подошел и сел рядом.

– Не боитесь, что мой высочайший братец разгневается?

– Вашему высочайшему братцу теперь надо бояться, что разгневаюсь я, – ответила, задумчиво колупая крохотный кусочек отслоившейся за зиму краски.

Зигвальд фыркнул.

– Вы недооцениваете Райнхарта.

– По-моему, в свое время я его переоценила.

Я старательно не думала про Райнхарта, и у меня даже получалось. Вот зачем Зигвальд о нем снова заговорил?

Словно прочитав мои мысли, его белосветлость поднял ладони вверх.

– Я не хотел, Алисия. Простите.

– Когда мы познакомились, я не думала, что такие как вы способны извиняться.

Зигвальд приподнял белоснежную бровь.

– Когда мы познакомились, я думал, что такие как вы способны только охотиться за наследствами и богатыми мужчинами.

– Чудесно, – сказала я. – Мы произвели друг на друга неизгладимое впечатление.

– Не то слово, – он улыбнулся. – Я рад, что сейчас оно совершенно иное. Правда же? Теперь вы считаете, что я охочусь за богатыми женщинами с титулом.

Я не выдержала и расхохоталась. Совершенно не по-королевски: громко, заливисто и до слез. Кажется, через этот смех выходило все мое напряжение, которое сидело в груди и мешало нормально дышать. Зигвальд протянул мне платок, и я промокнула уголки глаз.

– Знаете, – сказала честно. – Вот с чувством юмора у вас всегда все было в порядке.

– Что есть то есть. Кстати, у вас тоже отменное чувство юмора, Алисия. Не стоит его запирать в себе только потому, что вы стали принцессой.

Я протянула ему платок, но он покачал головой:

– Оставьте себе. И еще. Я хотел спросить.

Я внимательно на него посмотрела. Блики путались в белых волосах, не способные разогреть их, равно как зимой не способно разогреть снег даже самое яркое солнце. В весеннем Гризе Зигвальд казался островком зимы, но именно сейчас рядом с ним было удивительно тепло.

– Я знаю, что у вас остались чувства к моему брату, и что между нами совершенно ничего нет. Вам даже необязательно это говорить, Алисия.