Корона в огне. Пылающее сердце

Голос женщины звучал холодно, но что-то мне подсказывало, что по натуре своей хозяйка этого дома была ласковой. Очень осторожно, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания, я попыталась рассмотреть говорившую. Это была высокая женщина с пучком поседевших волос, глазами чайного цвета и округлыми чертами лица. В ее прямой спине и гордо вздернутых бровях читалось столько достоинства и благородства, что я даже немного растерялась. Мужчина, что сидел рядом, тоже казался высоким, рослым и все еще крепким. Он даже не смотрел на Феникса, нарочно отвернув голову и чуть опустив глаза. От нехорошего предчувствия сжалось сердце, я схватилась за края форменной рубашки, которую упрямо не заправляла в штаны, чтобы не выглядеть, как гвардеец короля. Раскидистые ветки низкорослой сирени хорошо скрывали меня от посторонних глаз, поэтому я позволила себе и дальше наблюдать.

— Это и мой дом, — тихо сказал Феникс.

Я не верила своим глазам. Сейчас этот суровый человек, убийца и шпион, выглядел глубоко подавленным. Очень трудно было заметить перемены, но я уже давно свыклась с тем, что иногда видела его насквозь.

Как это происходило и почему, я так и не поняла, но факт оставался фактом. Несмотря на окаменевшее, казалось бы, лицо, я заметила, как слегка подрагивали его ноздри и иногда коротко пульсировали желваки. А еще мне показалось, что с тех пор как мы вошли в этот дом, плечи Феникса поникли, будто под непосильным грузом.

— Был! — сдавленно сказала женщина. — Дом был твоим, пока ты не уронил нашу честь своим предательством! Сними эту проклятую форму и сможешь вновь называть это место родным!

— Ничего не изменилось, — тихо сказал Феникс. Он обернулся, словно искал кого — то, но не найдя, вновь перевел глаза на хозяйку дома. — Ты упрямо не хочешь меня понять.

Глаза женщины сверкнули, она резко поднялась на ноги. Мне показалось, что она начнет кричать или даже распустит руки, таким угрожающим был ее вид. Но хозяйка быстро вновь овладела собой, и голос ее прозвучал глухо:

— Ты моей боли не понял! Моего позора не принял! Поступил по — своему, так пожинай плоды! Я сказала восемь лет назад, Кастор, повторю и сегодня — у меня нет больше сына! Он умер в тот день, когда предал своего короля и принял правление убийцы! Он умирает каждый день снова и снова, когда мы получаем известия о его зверствах! Мы сами умираем от стыда каждый день, когда видим глаза соседей и друзей, знающих, что наш сын носит эту форму! Хвала Господу, что им не ведомо, что именно тебя именуют Фениксом, иначе я бы давно руки на себя наложила!

— Мама! — всхлипнула девушка, порываясь к женщине. Почти все время она перекидывала страдающий взгляд с матери на моего спутника, будто металась между двух огней.

Только сейчас я заметила её явное сходство с Фениксом. Девушка была высокой, стройной, очень милой, с такими же теплыми карими глазами как у брата. Брата! Я сжимала в руках несчастную ветку сирени и уже в который раз испытывала приступ предательской боли, которая напоминала мне, что любовь все еще плещется где-то в ее потаенных уголках. Кастор говорил, что сирота. Эта ложь оцарапала душу, заставляя стиснуть зубы и подавить гнев.

— Оставь, Лиэла, — сказал Феникс, и девушка снова села на маленький диванчик, и закрыла лицо руками.

Мужчина посмотрел на отца, и я застыла в ожидании. Глава семейства чувствовал взгляд сына, я точно это знала, но настойчиво игнорировал его. Да, я осознавала, что в чем-то мать Феникса права. Знала, что каждое ее слово было истиной, но во мне проснулась и нарастала буря. Да, он лгал мне о семье, и я вполне оправданно злилась. Однако сейчас речь шла не обо мне, я уже перевернула эту страницу, но ведь эти люди были его семьей. Разве матери не любят безусловно? Разве не прощают абсолютно все своим детям? Разве их души не болят за детей? Возможно, во мне откликнулась сиротская боль, но я поняла, что мне обидно за этого человека. Да что это со мной? Почему мне так больно за него? Почему сердце ныло от каждого слова, сказанного его матерью? Может потому что еще помнило Кастора?

— Забирай то, зачем пришел и до тех пор, пока не снимешь эту форму, не возвращайся!

— Ты знаешь, что за эти слова тебя могут казнить? — тихо спросил Феникс.

— Это угроза? — чуть повысив голос, спросила женщина.

— Напоминание. Просто постарайся не выносить свои мысли за пределы этого дома.

Феникс больше ничего не сказал. Он развернулся и зашагал к дому. Стоило мужчине спрятать лицо от семьи, как его исказила чудовищная боль, которую он как мог, скрывал от матери и отца. Я захлебнулась его страданиями и вжалась в куст, стараясь не дышать. Мой спутник прошел мимо так быстро, что даже не заметил меня.

Некоторое время я пыталась прийти в себя. Лицо Феникса не выходило у меня из головы.

— Стоп, — прошептала я самой себе, ощущая, как ускоряется от волнения мое сердце, — даже если он переживает из-за слов матери, это не меняет того, кто он есть. Он все еще Феникс — лжец, предатель и убийца.

— Ты кто? — послышался голос позади, и я пискнула от неожиданности.