Корона в огне. Пылающее сердце

Несмело обернувшись, увидела хозяйку дома и ее дочь. Женщина осматривала меня с ног до головы. Особо придирчиво прошлась взглядом по форме, отмечая отсутствие знаков отличия и несоответствие размера.

— Меня зовут, Кассиопея, — почему-то полным именем представилась я. — Я…я…я пришла с ним.

Назвать Феникса ее сыном не повернулся язык. На меня смотрели умные, немного пугающие своей серьезностью, глаза. Мне показалось, что ни сама хозяйка дома, ни ее дочь не имели ни малейшего представления как отнестись к моему появлению в их доме.

— Я Софина Донкерт, — представилась мать Кастора, — а это моя дочь Лиэла.

Ох, как же мне было неловко рядом с ними, но не бежать же прочь, в самом деле?

— Очень приятно, — ответила я, набираясь мужества.

— Ты тоже?…

Я мгновенно поняла, что она имеет в виду и даже вспыхнула:

— Нет, нет, я не имею отношения к армии короля. Это лишь одежда, другой у меня нет.

— Почему нет? — спросила девушка, еще пристальнее рассматривая меня.

— Это длинная история, — я понятия не имела, как объяснить.

— Хорошо, а как ты оказалась возле моего брата? Кто ты?

— Ну, в общем-то, никто, — потупилась я еще больше. — Твой брат спас мне жизнь. Меня арестовали и посадили в тюрьму, но прямо перед тем, как объявили приговор, Феникс забрал меня к себе.

— Зачем? — в глазах госпожи Софины я прочитала искренний интерес.

— Если честно, даже не представляю, — выдохнула я, понимая, что сказала правду.

Мне до сих пор было любопытно, почему же Феникс спас меня. Только ли из-за того, что мы были знакомы прежде? Я смотрела в лица близких ему женщин открыто, не пытаясь спрятать глаза или показаться кем-то, кем не являюсь в действительности. Госпожа Донкерт еще несколько мгновений всматривалась в мое лицо, а потом одобрительно кивнула:

— Его комната наверху, вторая дверь справа, — только и сказала она, а потом удалилась.

Найти нужную комнату не составило труда, дверь была приоткрыта. Я осторожно толкнула ее и оказалась в загроможденном старыми вещами помещении. На полу стояли старые картины, мольберты, чистые холсты, множество стульев и прочее. Сквозь весь этот беспорядок, смогла разглядеть стены, разрисованные вручную. Меня окружало звездное небо. Я представила, как это смотрелось, когда можно было видеть полную картину. Ошеломительно. Было хорошо видно, что комната принадлежала мальчику, потом подростку, но не мужчине. Попадались солдатики, деревянное оружие и прочие мальчишеские игрушки.

Не без труда продвинувшись дальше, я попала в более или менее свободное пространство. Здесь были кровать, стол и огромный сундук у окна. Феникс открыл крышку и повернулся ко мне:

— Я думал, ты потерялась в саду.

— Так и было, — неловко пожала плечами, — но я нашлась. Твоя мама сказала, где тебя искать.

Слово «мама» я произнесла с нажимом, все еще ощущая обиду. Мужчина кивнул и отвернулся, то ли он забыл, что врал мне о семье, то ли ему просто было плевать. В душе всколыхнулся огонь.

— Ты говорил, что сирота!

— Можно сказать, что так и есть, — ответил он, наклоняясь и доставая что-то большое из своего сундука.

Вот что на это скажешь? Если бы я не слышала того разговора в саду, то, наверное, продолжала бы закипать, но его слова и их искренность вмиг остудили меня. Черт, как же сложно ненавидеть его!

Феникс развернулся и легким движением бросил мне что-то, завернутое в тряпку. Едва успев поймать сверток, я чуть было не подпрыгнула от радости. Это был лук. И не просто лук, а тот самый, что он сам подарил мне в Сотуэре!

— Как? Как он все время снова оказывается у тебя?

Подавить восторг было трудно, но я честно старалась изо всех сил. Улыбка сама собой расползалась по лицу, а сердце бухало в груди как оголтелое. Буря противоречивых эмоций обрушилась на мою несчастную голову и поглотила мысли.

— Что ты за человек? — с чувством спросила я, делая шаг к Фениксу. — Я не могу тебя понять! Кто ты на самом деле? Когда ты играешь, а когда тот, кто есть на самом деле? Метания собственных чувств и мыслей сводят меня с ума! Кто ты?

Мужчина стремительно сократил между нами расстояние и навис надо мной, впиваясь сердитым взглядом в мои глаза:

— Советую не забывать, что я, прежде всего тот, кому принадлежит твоя жизнь! Не обольщайся на мой счет и не строй иллюзий! Я вернул его тебе лишь потому что в Лютерте неспокойно!

Его тон и слова полоснули по сердцу, я закусила губу, поражаясь собственной глупости. Феникс положил еще один сверток себе во внутренний карман кителя и направился к выходу из комнаты. Давясь, непролитыми слезами, я быстро развернула лук и, схватив стрелу, натянула тетиву.

— А ты не боишься, что я могу пустить тебе стрелу в затылок?

Феникс остановился, медленно обернулся и недобро усмехнулся. Внутри все сжалось, я задышала чаще. Мужчина приближался, продолжая ухмыляться.

— Давай, — сказал он, почти уткнувшись грудью в мою стрелу.

Я совсем уже ничего не понимала. Не понимала себя, свои чувства, свои поступки. Не понимала его. Он совершенно не боялся меня, не считал угрозой.