Коронованный череп

– Я что, сказала это вслух? – спросила она и, когда адвокат подтвердил это, кивнула. – Да. Может, и к лучшему, что дела повернулись таким образом. По крайней мере, теперь я могу обо всем рассказать.

– Выходит, в словах Анака есть доля правды? – уточнил Освальд.

– И да, и нет. Он видел… Впрочем, пусть все объясняет господин Пенриф.

– И что же он должен объяснить?

– Очень многое – и ничего.

– Вы говорите загадками.

– Все, что связано с этим убийством, состоит из тайн и загадок, мистер Форд. – Художница на мгновение замерла, а потом быстро зашагала вперед, буквально таща своего спутника за собой. – Скажу вам так, мистер Форд: иногда, если человек влюблен, он теряет всякое чувство чести.

– Вы имеете в виду господина Пенрифа?

– Кого же еще? Он буквально поклоняется мне, а я… Я не могу ответить ему взаимностью, к его несчастью и, пожалуй, к моему собственному. И все же, пусть раньше я была слаба, теперь я стану сильной. Вы вот-вот все узнаете.

– Зная, как вы помогли сэру Ганнибалу, я бы не стал называть вас слабой, – тихо возразил ей молодой человек. – Полагаю, что не ошибусь, если предположу, что это вы предупредили баронета о том, что выписан ордер на его арест, а потом помогли ему бежать?

– Да. В Санкт-Эвалдсе я услышала, что сэра Тревика собираются арестовать. Зная, что он невиновен, я телеграфировала ему, что он в опасности, и назначила встречу на станции Гвинн. Он приехал, и тогда я отвезла его к заброшенной шахте. Но теперь ему нужно перепрятаться. Его могут найти и арестовать.

– И кто же узнал, что сэр Ганнибал там прячется?

Мисс Энн Стреттон посмотрела назад через плечо:

– Господин Пенриф.

– Как ему это удалось?

– Он проследил за мной, когда я отправилась отнести еду сэру Ганнибалу.

Молодой адвокат на некоторое время задумался.

– Мисс Стреттон, не могли бы вы ответить на один вопрос? – поинтересовался он в конце концов.

– Да, хоть на десять вопросов. Спрашивайте.

– Вы в самом деле верите, что сэр Ганнибал невиновен?

– Верю.

– Тем не менее вы сказали мне, что видели его на холме, и…

– И попросила денег за то, чтобы держать язык за зубами, – быстро закончила девушка. – Совершенно верно, и я представляю себе, какого мнения вы обо мне после этой попытки шантажа. Но, как вы скоро убедитесь, мистер Форд, я не дьявол, и совесть моя не так уж и черна.

Освальд тяжело вздохнул:

– Ничего не понимаю.

Энн пожала плечами. Как раз в этот момент они остановились перед крыльцом особняка Пенрифов, и ее речь стала торопливой:

– Я могу все объяснить в двух словах, господин Форд. Я люблю сэра Ганнибала всем своим сердцем и пойду на все, чтобы спасти его.

– Но вы практически обвинили его…

– Хочу напомнить вам, господин Форд, что я сделала это вынужденно, по причине, которую вы скоро узнаете.

В эту минуту Пенриф, обогнав их, подошел к двери и открыл ее, перекинулся несколькими словами со слугой, а потом обратился к спутникам:

– Проходите в библиотеку. Там нас никто не побеспокоит. Не нужно, чтобы мать и госпожа Крент слышали, что говорит этот человек, – и он кивнул в сторону Анака.

Освальд молча повиновался, отпустив руку Энн. Та прошла в библиотеку через дверь, которую придержал Ральф, и села в кресло у камина, даже не потрудившись снять плащ. Хью вошел следом за Фордом. Тяжело протопав по ковру, он замер посреди комнаты, а потом неуклюжим движением стянул с головы кепку – жест, которого едва ли можно было ожидать от человека столь скромного происхождения. Пенриф закрыл за ним дверь и, пройдя в комнату, уставился на Анака, набычась и выпятив челюсть.

– Ну, а теперь, Карни, – угрожающе произнес он голосом, напоминающим ворчание простуженного медведя, – вы можете объяснить, что имели в виду, выдвинув подобное обвинение против меня и мисс Стреттон.

– С удовольствием, – объявил Анак и, отойдя в сторону, оперся о стену. Он был похож на огромного зверя – больше всего на быка.

– Попрошу минутку, прежде чем мы начнем, – взял слово молодой адвокат. – Скажите, не господин ли Полуин надоумил вас обвинить мисс Энн?

Рабочий вздрогнул и озадаченно посмотрел на Форда:

– А он-то здесь при чем?

– Я полагаю, что Полуин подслушал наш с ней разговор, Карни, и, чтобы заткнуть ей рот, послал вас с обвинениями в самый важный момент, – объяснил Освальд.

– И зачем Полуину клеветать на девушку?

– Дело в том, что мистер Полуин, как он вам представился, замешан в убийстве и, подслушав слова мисс Энн, решил, что она знает о нем больше, чем он желал бы. Проще говоря, этот Полуин спешит впереди всех выскочить с обвинением, чтобы самому не оказаться обвиняемым.

– Так вы, господин Форд, утверждаете, что это Полуин убил Боуринга? – удивился Пенриф.

– Я ничего не утверждаю, – поспешно возразил юрист. – Я и сам еще ни в чем не уверен. Пусть сначала Анак расскажет свою историю, а потом я попрошу сделать то же самое мисс Стреттон.

– Мисс Стреттон ничего не обязана объяснять, – прорычал хозяин дома, уставившись на девушку.

Энн подняла голову. Лицо ее было бледнее, чем обычно.

– Я расскажу все, что знаю, Ральф, – тихо проговорила она.

– Вы же понимаете, к чему это приведет? – проворчал Пенриф в ответ.