Коронованный наемник (СИ)

- Я всегда это знал, Тон-Гарт не без добрых людей. Он всегда мне завидовал, я знал и это. Но мне было его жаль. Я рос в достатке, меня любили родители и сестра, мне прочили военную карьеру. А на Вигге косились соседи, его мать рано овдовела и была одинока и бедна, но он-то был не виноват в грехах моего отца. Я пытался помочь ему, думал, дурак, что Вигге попадет в гарнизон, перед ним тоже откроются возможности и планы, и тогда его зависть сама сойдет на нет. Я всегда скрывал от него, что знаю о нашем родстве, чтоб он не чувствовал себя униженным. Но вот, оказывается, как люди устроены. Мы ведь, вроде, подружились, стали друг другу доверять. А когда грянула вся эта заваруха, Вигге был почти единственным, кто сразу поверил мне и встал на мою сторону. Я сам виноват, Таргис. Мать перед смертью велела мне быть осторожным, дескать, Вигге может не простить мне моего же покровительства. Я не придал значения маминым словам, ведь я считал, что мама просто не может простить отцу его измену, и потому Вигге ей неприятен. Так что зря я на Эру клевещу. Он-то, выходит, вмешаться не забывает, если очень нужно. А как ты с Вигге справился? Он был очень силен и фехтовал не хуже меня.

Таргис нахмурился:

- Вигге убил не я. Другой кто. Не знаю, я его не видел, – отрывисто проговорил он. Йолаф хотел было что-то ответить, но вдруг резко обернулся: оба варга разом вскочили со снега и утробно зарычали.

- Похоже, к нам визитеры, – пробормотал рыцарь, вскакивая, а Таргис уже принюхивался к ветру, как гончий пес:

- Это просто варги, – ответил он, – но их много. Надо добавить топлива в костры.

Огонь взметнулся кверху, выбрасывая снопы искр, а Йолаф с сомнением поглядел на кучу хвороста. Его было вдоволь, но горит он быстро и его хватит ненадолго, а идти за новой порцией придется далеко. Все горючее поблизости они с варгером уже собрали. Таргис снял с плеча лук:

- Не беда. Стрел у нас хватает. В самом худшем случае часть перестреляем, а потом я на Хорьке уведу их в погоню, я знаю, как их раззадорить.

Йолаф не услышал в голосе варгера подлинной убежденности, но тоже провел рукой по щетинящимся за плечом оперениям. У них не меньше пятидесяти стрел, а местные варги редко собираются в стаи больше, чем по пятнадцать особей, хотя на поляне подстрелить варга сложно, они очень проворны. Но беспокоиться было рано.

Прошло еще два часа, и топливо начало иссякать. Увидев, что костры опадают к земле, звери осмелели, и из чащи выглянули несколько оскаленных морд. Подкуп громко и злобно рявкнул, а Йолаф сунул наконечник стрелы в костер, подождал, пока вспыхнет смолистое древко, и выстрелил в ближнего хищника. Тот отрывисто взвыл, вскидываясь на задние лапы, и рухнул наземь со все еще дымящейся стрелой в горле.

- Недурно, – одобрительно кивнул Таргис и тоже вскинул лук. Но варги не отступали, то и дело высовываясь из кустарника вокруг поляны и постепенно сжимая кольцо. Эрсилия съежилась на плаще, ощетинилась и то и дело гортанно рычала – она явно была напугана.

Новый хищник решил перейти к более основательным действиям и ринулся из чащи на поляну, но Подкуп тут же рванулся наперерез. Варги сцепились и с приглушенным яростным воем покатились по земле.

- Каналья, – пробормотал Таргис, прицелился… И вдруг ослепительный свет ударил варгеру в лицо, на миг ошеломив. В облаках появился широкий разрыв, в который устремились яркие послеполуденные лучи холодного зимнего солнца, воды Хельги заискрились, и ветви деревьев засияли нетронутой белизной снежного покрова.

- Йолаф!!! – заорал варгер, утирая заслезившиеся глаза, – к Морготу зверюг!! Я справлюсь сам!!! Делай свое дело!!!

Но рыцаря не нужно было учить. Он не знал, надолго ли расчистился этот благословенный клочок голубого неба. Бросив оружие у самой воды, он подхватил на руки Эрсилию и рванулся к пологому краю водоема. От ледяной воды перехватило дыхание, но рыцарь шагал по пояс в воде туда, к самому роднику, широкой струей расплавленного серебра сиявшему в долгожданных лучах солнца. Позади него слышался звон тетивы, рычание и брань. Йолаф стиснул зубы, призывая Валар на помощь Таргису, оставшемуся один на один со смертельными врагами, и вступил под каскад холодной воды. Эрсилия остервенело завыла, забившись в его руках, но рыцарь крепче сжал ее в объятиях, спешно оживляя в памяти тысячу раз проговоренные мысленно слова. Вскинул голову к жгучим ледяным струям, задерживая дыхание, вызвал перед внутренним взором прежний образ княжны. Он был готов. Он знал, что будет готов в любой миг, когда бы он ни настал. До боли притиснув к себе рычащее чудовище, он начал:

- Стоя у последнего порога, избираю свой путь. В память Первых Преданных, во скорбь о Непрощенных, во славу Бескорыстных целителей я пришел к подножию Престола твоего, Владыка Мелькор. И сердце мое – открытая книга, и руки мои чисты, и тени сомнения я не ведаю. И тебя я, Владыка, бестрепетно призываю в свидетели, и лица своего я не прячу. Эрсилия, падчерица Мелькорова! В проклятии твоем я не отрекусь от тебя…