Короткая счастливая жизнь коричневого тапка

— Выходите, сэр, — сказал пилот.

Харрис кивнул, подхватил чемоданы и начал осторожно спускаться. Земля, сверкавшая в ярких солнечных лучах, обжигала подошвы. Громадный Юпитер на горизонте отражал свет на маленький астероид.

Харрис с чемоданами в обеих руках двинулся через поле. Механик, открыв багажное отделение, выгрузил его поклажу и пристроился за ним, с усталой грацией управляясь с тележкой.

Стоило Харрису подойти к входу в сигнальную башню, как двери разъехались и ему навстречу уверенной походкой вышел крепкий седой старик.

— Приветствую, доктор! — Старик протянул Харрису руку. — Я Лоуренс Уотс, командир гарнизона.

Они обменялись рукопожатием. Широкоплечий и, несмотря на возраст, все еще внушительный в темно-синем мундире с золотыми эполетами, Уотс приветливо улыбался.

— Как добрались? — спросил Уотс. — Заходите, чего-нибудь выпьем. Здесь, под Большим Зеркалом, становится жарковато.

— Юпитер? — Харрис вслед за Уотсом вошел в здание. Внутри было сумрачно и прохладно — долгожданное облегчение. — Почему притяжение здесь такое же, как на Терре? Я думал, придется прыгать как кенгуру. Искусственное?

— Нет, у астероида плотное ядро, своего рода металлическая начинка. Именно поэтому мы его выбрали — здесь легче строить. По той же причине есть кислород и вода. Видите те холмы?

— Холмы?

— Поднимемся выше, сейчас их закрывают крыши. На астероиде растет настоящий лес. Прошу вас. — Старик живо, как молодой, припустил по коридору, юркнул за угол, и они оказались в просторном, отлично меблированном кабинете. — Нравится? Хотел сделать последние годы перед отставкой максимально комфортными. — Уотс насупился. — Вот только теперь, с уходом Дойча, мне еще долго не светит отсюда выбраться. Садитесь, Харрис.

— Спасибо, — Харрис достал сигарету и вытянул ноги, наблюдая, как Уотс закрывает дверь. — Еще случаи?

— Сегодня два, — помрачнел Уотс. — Итого почти тридцать. На станции триста человек, и учитывая скорость, с которой…

— Командир, вы сказали, что на астероиде растет лес. Персоналу позволено выходить за пределы станции или вы ограничиваете передвижения ее периметром?

Уотс потер подбородок.

— Это непросто объяснить, Харрис. Я вынужден иногда разрешать людям свободу передвижений. Они видят лес из окон — невозможно долго смотреть на красивое тихое место, где можно отвлечься от работы, и не соблазниться. Через каждые десять дней у них выходной, и они могут выходить за пределы станции и бездельничать, сколько захотят.

— А затем это случается.

— Да. Но пока они имеют возможность видеть лес, их не удержишь. Тут я бессилен.

— Понимаю и не осуждаю вас. А какова ваша теория? Что там происходит? Чем они занимаются в лесу?

— Что происходит? Хорошенько расслабившись, они уже не хотят впрягаться в работу. Входят во вкус.

— А как насчет идеи с растениями?

В ответ Уотс искренне расхохотался.

— Харрис, вам не хуже моего известно, что все это вздор! Они такие же растения, как мы с вами. Им просто надоело вкалывать. Не помню, чтобы кадетами мы сильно перетруждались. Да я и сам бы не отказался побить баклуши.

— Думаете, они просто отлынивают от работы?

— А вы не согласны?

— Нет. Полагаю, ваши сотрудники и вправду верят, что стали растениями. Я пропускал через них ток высокой частоты — когда нервная система парализована, а механизмы подавления отключаются, — и они не лгали. Все как один твердили одно.

Уотс заложил руки за спину и зашагал по кабинету, нервно сжимая кулаки.

— Харрис, вы врач, вам виднее. Но посмотрите на ситуацию под другим углом. У нас есть станция и, возможно, лучший в системе гарнизон. В нашем распоряжении последние технические новинки. Станция — единый отлаженный механизм, люди — винтики. У каждого свой участок работы: у техников, биологов, обслуживающего персонала, командиров.

Теперь вообразите, что случится, если люди откажутся выполнять свои обязанности. Конструкция начнет трещать по швам. Мы не сможем изучать микроорганизмы, если некому будет обслуживать оборудование. Не сможем кормить персонал, если никто не займется снабжением и учетом. Мы не добьемся эффективной работы всего механизма, если заместитель командира решит выйти из игры и усесться на солнышке.

Тридцать человек, десятая часть гарнизона! Без них мы не справимся. Так устроена станция. Уберите подпорки — и стены рухнут. У нас каждый человек на счету. Мы зависим друг от друга, и им это известно. Он понимают, что не имеют права жить по собственному усмотрению. Никто не имеет. Мы слишком крепко связаны друг с другом, чтобы своевольничать. Это нечестно по отношению к остальным, к большинству.

Харрис кивнул.

— Могу я задать вам один вопрос?

— Спрашивайте.

— Есть ли на астероиде туземцы?

— Туземцы? — задумчиво переспросил Уотс. — Какие-то аборигены живут в лесу.

Он неопределенно махнул рукой в сторону окна.

— На что они похожи? Вы их видели?

— Видел вначале, когда мы только здесь обосновались. Болтались вокруг, присматривались, затем куда-то пропали.

— Погибли? Эпидемия?

— Нет, просто исчезли. Ушли в свой лес… да они и сейчас где-то там.

— Как они выглядят?