Корсары султана. Священная война, религия, пиратство и рабство в османском Средиземноморье, 1500-1700 гг.

Впрочем, корсары помогали не бесплатно. Капудан-ы дерья обязались выделять корсарам акватории для охоты, независимо от того, становились ли дерья-бейи, азеб-агасы и хасса-реиси [командиры высшего ранга] частью государственной системы или же присоединялись к морским кампаниям только в походах, прибывая из Алжира. Военные действия 1550-х годов в Тирренском и Лигурийском морях ясно свидетельствуют о том, насколько корсарское стремление к наживе мешало султанскому флоту достичь стратегических целей. В 1553 году, едва французы решили воспрепятствовать налету Тургуда на Роччелла-Ионика, тот пригрозил, что вернется, и разорил здешние земли, хотя те принадлежали строптивому аристократу, стороннику Франции (и тем самым Османов)[1792]. Спустя два года османский флот опять обманул союзников и вместо нападения на Кальви и Бастию разграбил итальянские берега[1793].

Корсары на службе Османов играли еще одну роль, – сообщали новости. Стамбул отдал магрибским бейлербеям бесчисленное множество приказов о построении шпионской сети[1794] и моментально начинал волноваться, если от тех не приходило известий[1795]. Причем из Северной Африки в столицу передавали не только то, о чем шептались в портах торговцы с путешественниками. Пленников, или, как их называли османы, «языков», которых ежегодно захватывали в набегах, регулярно допрашивали о военных и дипломатических событиях на христианском берегу. Согласно «Газавату», Хайреддин сразу же устраивал им допросы, едва сойдя в порту: «Если имелся некий кафир, понимающий язык, приводили его к нему, и спрашивали, что еще происходит на берегу неверных, и так узнавали обо всем»[1796]. Не раз набирали языков и сами экипажи корсарских кораблей, направленных в разведку. Когда же в Алжир подолгу не поступало новостей из христианских стран, Хайреддин, снарядив «стремительную фыркату», приказал ее реису: «Погуляй в барселонской стороне, даю тебе двадцать дней, принеси мне вести!» Фырката захватит генуэзскую тартану, вышедшую из барселонского порта, и от ее капитана станет известно, что Карл V отправился из Испании в Центральную Европу (Венгрию) и подстрекает султана, властвовавшего в Тлемсене, к восстанию против корсаров[1797]. В 1574 году во время осады Хальк-эль-Уэда некий Хасан, ага азебов и капитан добровольцев из Влёры, также захватит языка, пересекая вражеские воды на трех кальетэ. Со временем Хасан стал санджак-беем Коджаэли, и, видимо, именно успешные разведывательные операции помогли ему получить новый пост[1798].

Впрочем, быстрые и маневренные корсарские корабли действовали не только в Западном Средиземноморье. Османские правители адриатических портов не забывали, сколь те искусны в разведке. Например, в 1558 году капитан азебов с Лефкаса (осм. Айямавра), реис Карабыйык (тур. «черные усы»), был послан за языком в воды Калабрии и Сицилии[1799]. А зимой 1567 года «реисы-добровольцы» Кара Ходжа и Улудж Меми, поплыв за языками на трех кальетэ и одной фыркате, захватили четыре корабля, груженные пшеницей, и доставили их в порт Нова. Венецианский адмирал не замедлил с ответом на такие действия, противоречащие договору с Османами: во главе двенадцати галер он взял порт в осаду, что привело к незначительным дипломатическим волнениям[1800]. Три года спустя, в самом начале Кипрской войны, от пленников, захваченных реисом по имени Пири – тезкой знаменитого географа, – удалось выведать, что папский, габсбургский и венецианский флоты соединились на острове Кипр; узнали даже количество кораблей[1801]. В 1572 году реисы Шабан и Меми по приказу санджак-бея Эльбистана «отправились в море привезти языка»[1802]. Напомним, что в той же Кипрской войне Кара Хасан, капудан азебов из Влёры, проводил разведку в стратегически важном порту[1803]. В завершение скажем, что в 1589 году один из султанских реисов Абдуллаг-оглу (тур. оглу – сын) Дарендэ Юсуф, захвативший полезного языка, получил пять акче в задаток и отправился в «страны неверных» из Наварино[1804].

Даже бейлербеи посылали шпионов к вражеским берегам. В другой работе мы уже рассказывали историю Кандиели (тур. «из Кандии») Константино / Мухаммеда и янычара Ахмеда, которых зимой 1561–1562 годов Тургуд-реис, бейлербей Триполи, отослал в Кандию[1805]. В 1576 году архитектор Наваринской крепости (ingeniero che ha carico della fortezza di Navarino), по приказу Улуджа Али и указаниям Улуджа Хасана, раздобудет план ключевого для Адриатики острова Корфу и расположенной на нем венецианской крепости[1806]. Вот другой пример: когда в 1584 году на Табарке задержат сицилийца-мюхтэди, присланного тунисским бейлербеем, он под пытками сознается, как много раз занимался разведкой на побережьях Испании по приказу капудан-ы дерья Улуджа Али, а также выдаст имена османских агентов, шпионивших в тех же местах[1807]. Добавим, что и шурин Кемаля-реиса занимался шпионажем в Венеции[1808].