Корсары султана. Священная война, религия, пиратство и рабство в османском Средиземноморье, 1500-1700 гг.

Если вкратце, то угрозы Стамбула пугали только алчных правителей края, а корсаров не очень-то тревожили ни приказы, ни распоряжения, идущие из столицы на средиземноморское пограничье. Впрочем, морские разбойники нуждались в поддержке местных чиновников – ведь требовалось укрытие в пограничных портах, – и то, насколько они в ней нуждались, лучше всего покажет такой пример. В 1638 году корсарский флот под предводительством Али Биджинина попал в осаду и был уничтожен венецианцами на берегу Влёры. По утверждению Печеви, комендант здешней крепости и послужил главной причиной того, что венецианцы загнали пиратов в западню. Он послал известие венецианскому флоту, заявив: «Это – корабли левендов, они падишаху не подчиняются, так и мы не берем под свое покровительство их суда; это всего лишь шайка разбойников». Причем на этом комендант не остановился: он закрыл ворота перед лицом Али и его друзей, когда те, притиснутые к берегу, решили спрятаться в цитадели, бросив галеры. Так гази оказались без укрытия с добычей, которую с кораблей перетащили на своих спинах невольники. Сначала на каком-то карамюрселе они, будто простые торговцы, направятся в Салоники, а уже оттуда – в Алжир. Следует заметить, что оскорбленные реисы тут же начали обивать пороги султанского дворца Топкапы, изливая поток жалоб на коменданта Влёры. Тогда каймакам Муса-паша, один из «мухафизов государственного имущества», доложил о происшествии падишаху Мураду IV, бывшему в Багдаде, и султан велел арестовать всех европейских торговцев в Стамбуле, Алеппо и Александрии, не выпускать их корабли и не поставлять им провизии[1942].

Нам неведомо, какие именно проблемы возникли в отношениях между комендантом и гази; но хотелось бы подчеркнуть, что местные власти то ли вмешались в дело, то ли не побоялись вступить в прибыльный союз с тамошними пиратами. Самый же лучший пример того, сколь одинок был Стамбул, когда речь велась об экономических выгодах, – события, последовавшие из-за необходимости соблюдать ахиднаме 1612 года (мирное соглашение с голландцами). Алжир и тунисцы, не желая освобождать голландских невольников, игнорировали все приказы. Наконец на заседании султанского дивана, в котором участвовал капудан-ы дерья Халиль-паша, бейлербей Сулейман-паша вместе с агой янычарских подразделений клятвенно обещали освободить пленников, однако, возвратившись в Алжир, мгновенно обо всем позабыли. Проблему не решат даже десять лет спустя[1943]. В 1623 году английский посол Томас Ро, прибывший в Магриб добиваться того, чего не сумел сделать его голландский коллега, тоже мало что сможет и будет вынужден выкупать рабов у их хозяев одного за другим[1944].

Карта 19. Пролив Отранто и Адриатика

Впрочем, не только в далеких странах Магриба корсары и местные правители игнорировали столицу. Подобные проблемы ждали Стамбул и в таких пиратских гнездах Адриатики, как Влёра, Лепанто, Модон, Дуррес, Лефкас, Корони и Превеза; несмотря на все султанские фирманы, местные власти не закрывали порты перед корсарами[1945]. В условиях, где каждый – от санджак-беев до комендантов крепостей, от солдат до торговцев – искал прибыли, никто не позволил бы себе такой роскоши, как отказ от корсарской добычи (тем более в местах вроде Лефкаса, где почти ничего не производили). Причем здесь речь не просто о доходах, а о наличных деньгах. В 1624 году венецианцы писали о том, что власти Новы позволили магрибским гази войти в Которский залив и ограбить Пераст, за что получили немалое вознаграждение[1946].

И даже когда Стамбул проводил в пограничье довольно жесткую политику (как, скажем, в 1564 году), сипахий с Лефкаса вполне мог спросить человека Ахмеда-паши, насколько владельцы дирликов подвластны господину[1947]. Это в очередной раз доказывает, что фирманы в этих краях не значили ничего. Следует смириться с тем, что и эмир во Влёре лишь отчасти пользовался своими полномочиями, не осмеливаясь действовать законным путем, через кади или ревизоров. Местные сипахи дружили с Яйя Ашиком, «прославившим» свое имя иными преступлениями, – он подлил масла в огонь, командуя всего двумя фыркатами и 50–60 левендами на них[1948]. Вот еще один пример того, как музыку на пограничье заказывает тот, кто за нее платит!

Впрочем, истоки всех этих проблем восходили к тому, что Османы не располагали влиятельными военно-морскими силами в Адриатике, считавшейся венецианским озером, и были обречены обращаться к добровольцам-левендам. Последние же в годы Кипрской войны ясно доказали, насколько важен их вклад в агентурную деятельность империи[1949]. Кроме этого, левенды противостояли пиратам-ускокам[1950], которые нападали на османские корабли в Адриатике и подрывали отношения Венеции и Стамбула[1951], – и поэтому приходилось закрывать глаза на то, как левенды время от времени выходят за рамки и творят разбой, чтобы добыть себе кусок хлеба.

Пределы османского могущества